— Проржавели, говоришь? А может, ты просто танцор плохой? — залихватски уперла кулачок в худосочный бок Вика.
Тут уж Соня с Томочкой прыснули по-настоящему. Вслух. Славик нахмурился, посмотрел на них обиженно, тут же скрылся из виду.
— Ой, горе мое… — озабоченно стряхнула мучную пыль с рук Вика, поднимаясь. — Пойду посмотрю, чего там за ключи такие… Может, и правда ржавые?
— Ожила вроде… — тихо проговорила, подсунувшись к сестре, Соня, когда Вика вышла из кухни. — Ты бы видела, какая она там была… Я и не узнала ее даже!
— Да уж, история… — тоже тихо вздохнула Томочка. — Кто бы мог подумать, что муженек ее такой сволочью окажется? Да и у тебя история с этими «родственниками» вышла не лучше!
— И у тебя… У тебя тоже… — эхом откликнулась Соня.
— О чем это вы тут? — весело плюхнулась на свое место вернувшаяся из ванной Вика.
— Да вот, рассуждаем с Сонюшкой… Слушайте, девки, а чего это мы вдруг все битыми оказались, а? Прямо как по заказу — всем с лихвой досталось! Странно даже!
— А помните, как мы в детстве в царицу играли? Ну? Кабы я была царица… И все себе чего-нибудь загадывали… — грустно усмехнулась Вика. — Я, помнится, просила, чтоб у меня всего много-много было. Помните? Вот и получила этого «много» по самое ничего. Надо было мне, дурочке, другое счастье заказывать… Вот это, простое, человеческое, с ржавым гаечным ключом в руке… — мотнула она головой в сторону ванной, где тихо и очень интеллигентно чертыхался Славик.
— Ничего. Теперь умнее будешь, — назидательно произнесла Томочка. — А ты, Сонь, чего себе заказывала тогда? Я уж и не помню…
— Да я тоже не помню, — пожала плечами Соня. — Ничего, наверное.
— Да она уже тогда на своих книжных облаках сидела, с князем Болконским да графом Вронским в обнимку! — рассмеялась громко Вика.
— Ну уж нет! — обиженно вскинулась вдруг Соня. — Вронский мне вообще никогда не нравился! Мне, если хочешь, Алексей Александрович Каренин в этой ситуации более симпатичен! Он, он…
— Да ладно! У него ж уши холодные! — хитро сощурив глаза, звонко подначила ее Вика. — Помнишь, как ты мне рассказывала, что его уши жене не нравились?
— Да при чем тут уши?! Ты вообще все неправильно поняла! Если ты ничего не понимаешь, то…
— Да ладно, девки, хватит вам! Вика, не дразни ее! У нее теперь вместо Болконских да Вронских настоящий мужик будет. Земной, живой, добрый… Эх, счастливая ты, Сонюшка… И ты, Вика… А я… Вот выскочите замуж, а я… Одна останусь…
Томочка задрожала губами, всхлипнула тихонько, собираясь всплакнуть. Сестры переглянулись меж собой растерянно, потом заговорили в два голоса, перебивая друг друга: