Нечего было и вставать со стула, чтоб удостовериться в очевидном. И как это он нашел, где она деньги прячет? Даже и в коробке ничего не разрыл, сволочь… Все лоскутки да узелки сверху так и лежат, и никого своей наивностью не обманули…
Боль потери вдруг вызрела наконец, проникла в самую сердцевину сознания, и она схватилась за горло, и раскрыла глаза от ужаса. Боже мой, столько лет бумажка к бумажке, тысяча к тысяче на черный день… Сколько нервов, сколько экономии в эти бумажки вложено, только она одна знает!
Господи, даже слез нет. Лишь отчаянная мысль бьется в больной голове — надо же что-то делать, надо же срочно что-то делать! В полицию звонить, вот что…
Быстро подскочив со стула, она тут же осела назад — тело совсем не слушалось. Непривычным было тело, чужим будто. Слабым, раздавленным, как хлебный мякиш. Однако со второй попытки все же встать удалось, и даже получилось добрести кое-как в прихожую, снять трубку с телефона и набрать короткий двухзначный номер.
— Але… Это полиция? Меня обокрали… Приезжайте, пожалуйста…
Голос был дряблым, хриплым, тонюсеньким — не ее совсем голос. Каждое слово отзывалось болью в голове, и она даже не сразу поняла, чего от нее добиваются на том конце трубки.
— А… Да-да, адрес… Погодите, сейчас соображу… Не, не ограбление… А может, и ограбление, откуда ж я знаю? Приезжайте, сами все увидите…
Приехали быстро. Уже через двадцать минут дверной звонок забухтел требовательно и сердито, вошли двое, уставились на нее спокойно-выжидательно.
— Ну? Что у вас, гражданочка? — спросил первый, коренастенький такой, с крепкими прокуренными зубами. — Рассказывайте все по порядку.
— Так меня обокрали… Деньги взяли, сто шестьдесят тысяч рублей…
— А при каких обстоятельствах? Дверь вроде не взломана…
— Не. Не взломана. Он сам вошел.
— Как это — сам? То есть вы кого-то сами впустили?
— Ну да. Впустила.
— И дальше что? Впустили, и дальше что?
— Так ничего… Вон за стол сели, я кормить его начала…
— Кого — кормить? Грабителя кормить?
— Да нет же! Вы не поняли! Я ж тогда не знала, что он грабитель! Я сама его позвала… Ну, в гости, значит… Он позвонил, я и позвала…
— Так это ваш знакомый, что ли? — вступил в разговор другой, высокий и хмурый.
— Не, — замотала головой Тамара. — Не знакомый. Ну, то есть… Как бы это сказать? Я накануне объявление в газету дала, что, мол, желаю познакомиться с целью создания семьи…
Приехавшие коротко переглянулись, потом окинули ее любопытными мужскими взглядами, будто хотели оценить ее шансы на создание семьи. Потом тот, который коренастый, протянул участливо: