— Беспалый? — машинально переспросил я.
— Да, у него на правой руке не хватало двух пальцев… вот этих… и он стрелял левой.
Тогда я не обратил внимания на эту деталь.
6
Вскоре меня назначили военным комендантом одного из небольших городков Бранденбургской провинции. Я перевез туда свою семью; вместе со всеми приехал и Верный. Прошло несколько месяцев.
Как-то вместе с Верным я возвращался из комендатуры на квартиру. Он часто сопровождал меня, ходил всегда рядом, без поводка.
Верный еще больше сдал за последнее время. Много спал, седина с морды перекочевала и на другие части тела. В глазах появилась характерная синева. Только чутье по-прежнему оставалось таким же острым.
На полпути что-то случилось с моей собакой. Верный начал то забегать вперед, то отставать, какая-то нервозность овладела им. Я даже рассердился.
— Да что с тобой, старик? — подумал я вслух, делая жест, чтобы заставить его выравняться со мной.
И тут заметил, что Верный весь дрожит. Он напряженно нюхал то воздух, то асфальт на тротуаре и трясся, как в ознобе. Я хотел пощупать у него нос — не заболел ли он, рукой показал, что надо сесть, и… удивился еще больше: впервые он не послушался меня.
— Верный, что с тобой? — в сердцах сказал я и остолбенел. Он услышал меня, услышал и обернулся.
Я помню это совершенно точно: он не мог видеть движения моих губ, так как стоял ко мне затылком, и, однако же, понял меня. Я запомнил и другое — его глаза. В них было то самое выражение, какое видел когда-то у него на границе в день гибели вожатого Старостина. Выражение боли, страшной невысказанной злобы и еще чего-то, что трудно объяснить словами. Шерсть на нем стояла дыбом, хвост — где-то под брюхом. Я еще никогда не видел его в таком возбужденном состоянии.
А главное — к нему вернулся слух.
Внезапно, опустив голову к земле, он пустился прочь от меня.
— Верный, куда ты? Ко мне! Ко мне! — закричал я.
Но он больше не оборачивался — либо опять перестал слышать, либо не хотел повиноваться.
Я пробовал бежать за ним, но скоро отстал. Верный скрылся. В большой тревоге я пришел домой.
Прошло часа два. Верный не шел у меня из головы. Где он? Что с ним? Мои домашние высказывали самые разные предположения — что он взбесился или еще что-нибудь в этом роде. Я только отмахивался от них рукой. Какой-то внутренний голос говорил мне, что произошло что-то более серьезное.
И вот на исходе третьего часа зазвонил телефон. Голос дежурного сообщал мне, что на одной из улиц в центре города произошло необычайное происшествие: невесть откуда взявшаяся одичавшая собака, похожая на волка, напала на проходившего неизвестного гражданина и стала его терзать…