Элис сдвинула золотистые брови и часто заморгала, словно просматривая воспоминания перед мысленным взором.
— Вспомни, Элис. Ты пришла с папой, и вы изображали, как ловите злодеев.
— Что-то смутно припоминаю…
— Мое представление было не таким удачным, как твое. — Комок встал в горле у Кола, а унижение обожгло ему грудь, словно и не было всех этих лет. — Я с ума сходил от волнения из-за того, что отец явится в школу и предстанет таким, какой он есть. Я ведь не мог сказать, что он был врачом, адвокатом или полицейским. Он не помогал людям… черт побери, он даже на полставки не работал! В итоге он заявился пьяным.
Кровь отлила от лица Элис. О да, теперь она все вспомнила!
— Он ввалился в класс, и его тут же вырвало прямо на пол, — еле слышно прошептала Элис. — Учителя хотели звонить в органы опеки, но мы забрали тебя к себе домой.
— И ты оставила меня у себя на неделю.
— А потом, через некоторое время, ты переехал к нам насовсем. — Она подняла на него мерцающие глаза.
— Вот почему я ненавижу публичные выступления. Тогда я поначалу надеялся, что отец забыл о Дне семьи и не предстанет там никчемным пьяницей, но он завалился в класс как раз в тот самый момент, когда я говорил. — Своим признанием Кол явно растеребил старую рану.
— Все смотрели на тебя. Смотрели на него. — У Элис перехватило дыхание.
— С тех пор всякий раз, поднимаясь на сцену, я могу думать лишь о нем, о том, как он испортил мое представление, как выдал всем и каждому то, что я так отчаянно скрывал.
— Никто больше не сделает с тобой ничего подобного. Он больше не причинит тебе боль. — Элис потянулась через стол и сжала его руки.
Она говорила, что не хочет говорить о прошлом, но сейчас смотрела на него так, будто пыталась найти ответы, не задавая вопросов.
— Я знаю. Он умер.
Подбросив Кола обратно на стоянку, к его машине, Элис поехала домой. Голова шла кругом от противоречивых чувств. Она должна была злиться на Кола. В конце концов, она помогала ему только потому, что ей отчаянно требовались деньги. Так почему ее душа ныла от сочувствия к нему?
Потому ли, что она помнила, через что пришлось пройти Колу в детстве? Или потому, что знала: одна-единственная ночь в его объятиях связала их навеки?
Элис сидела в машине у своего дома, уставившись перед собой невидящим взором. Она знала, что в моменты безысходности другие плачут, кричат, как-то сбрасывают напряжение. Но ее учили душить в себе эмоции, прятать свои чувства от окружающего мира.
Вздохнув, Элис вышла из машины. Вечерний воздух ласково окутал ее голые ноги, легкий бриз растрепал волосы. Закинув сумку на плечо, она пошла по каменной дорожке к своему маленькому дому. Воздух благоухал, наполненный восхитительным ароматом гардении, и Элис глубоко вдохнула. Определенно ей стоило раз и навсегда выкинуть Кола из головы.