— О-о, синьор засмущался, увидев столько красивых дам? А сам он не желает доверить себя рукам наших мастеров? Нет, нет, синьор, бесспорно, очень интересный, чрезвычайно привлекательный мужчина! Но в нашем мужском зале синьора могут превратить в настоящего принца. Все красавицы будут от вас без ума!
— Леди, синьора, я вам очень признателен за столь лестное предложение, — Лавров ответил парикмахерше столь же блистательной улыбкой, — и как только у меня появится свободный час, безусловно, воспользуюсь услугами вашего салона. Хотя должен сказать, что предпочитаю свой привычный имидж. Вам не кажется, что мне это идет гораздо больше, нежели всевозможные гламурные, «сладкие» варианты?
— О, да! — согласилась та, выпуская его руку. — Кстати, меня зовут Софи. В свободное время я хожу в дискоклуб на нашей палубе. Там всегда так весело!
— Софи? Прекрасное имя. Вам не говорили, что вы очень похожи на Софи Лорен в начале ее творческой карьеры? А меня зовут Евгений. До встречи в дискоклубе!
Софи одарила его признательной, многообещающей улыбкой и поспешила к одной из клиенток, уже начавшей издавать недовольные междометия.
Направляясь в паромный магазинчик, находящийся на четвертой палубе, Андрей с изрядной долей самоиронии мысленно отметил: «Та-а-а-к, майор Лавров, и как это прикажешь понимать? Нет, не то, что ты познакомился с этой симпатяшкой-итальяночкой. Тут криминал иного рода. Ты что, всерьез решил за ней приударить? Только уж не ври самому себе! Ведь тебе было очень приятно, когда она взяла тебя за руку. Ишь, как екнуло сердчишко… Нет, так не пойдет! Отставить лирические настроения! О деле надо думать, а не о женщинах…»
Осмотрев судовой магазин, он с огорчением отметил, что там были только такие отделы, как продуктовый, сувенирный, одежды, обуви, цветов, всевозможной галантереи и парфюмерии. В дальнем углу, в отдельном помещении, имелся даже небольшой секс-шоп. А вот хозяйственный отдел, где при случае можно было бы прикупить чего-нибудь наподобие ацетона и еще кое-каких химически активных жидкостей, широко используемых в быту, по сути начисто отсутствовал.
Когда ходить по парому надоело до чертиков, Андрей на скорую руку перекусил в фаст-фуде и пошел навестить своих «новых друзей», каюта которых была на этой же, четвертой палубе. Братья Ворожцовы рассказали ему о том, что третьим у них поселился пожилой немец, который тоже плыл из Санкт-Петербурга к себе в Гамбург. Постучав и услышав: «Войдите!» — он вошел в каюту, которая от его одноместной отличалась только лишь площадью. А в остальном все было стандартно-одинаковым. Даже светильник в форме иллюминатора был точно таким же.