Но это я так, к слову. Чтобы посетовать, какая коварная штука — время. Вернее, главное ее свойство — быстротекучесть. По-моему, физикам пора всерьез поставить перед собой проблему одоления этой быстротекучести. Где-то я читал, что еще в шестидесятые годы какой-то ученый занимался вопросами влияния на временной процесс, но не снискал одобрения властей. Сейчас иные времена, и, может быть, есть смысл вернуться к этой теме?
А сам возвращаюсь к теме издательства «Детлит». Как я стал его автором. Не сразу это вышло и почти случайно.
Мой московский приятель, поэт Володя Коркин (известный своей песней к знаменитому тогда фильму «Сказка о Мальчише Кибальчише») долго убеждал меня, что пора перешагнуть «провинциальные рамки» и попытать счастья в столичных издательствах. Я робел. Но в конце шестьдесят четвертого года решился — отдал Володе свою рукопись, чтобы он «толкнул» ее в «Советскую Россию», где печатался сам. Он гарантировал мне блистательный успех. Речь шла о повести «Та сторона, где ветер», я ее тогда только-только закончил (не всю, а первую часть).
Увы, рукопись осела в «Совроссии» глубоко и прочно. Долгое время не было, как говорится, «ни гласа, ни воздыхания». Наконец я узнал редакторское мнение. Примерно такое: «Конечно, напечатать можно, только надо сократить в два раза и убрать излишнюю ущербность».
Ущербность была усмотрена в том, что один из главных героев — слепой мальчик. Вокруг этого строился сюжет. Мне предложили сделать мальчика зрячим.
— Это все равно, что если бы Короленко предложили сделать зрячим героя в книжке «Слепой музыкант», — сказал я.
— Вы еще не Короленко, — сказали мне.
Не видя возможности опровергнуть этот факт, я забрал папку (в ней, кроме «Той стороны» было еще несколько рассказов) и отнес ее в издательство «Молодая гвардия». Мой приятель Леня Бараев, сотрудник «Мурзилки», работал в том же здании и мог при случае «подтолкнуть».
Но подталкивать оказалось некого. «Детскую» редакцию «Молодой гвардии» переформировали, разделили на две — сугубо пионерскую и сугубо комсомольскую. В первую моя повесть не укладывалась по тематике, во вторую — по возрасту героев, и мне ее вернули, сказав на прощанье хорошие (но, увы, бесполезные) слова. Не помогло даже то, что в начале шестьдесят пятого «Ту сторону» успел напечатать журнал «Пионер».
И пошли они (то есть я) «солнцем палимы». Солнце было апрельское. Погода чудесная. Но куда «им» (то есть мне) идти, было совершенно неясно. Разве что в «Пионер», к моему другу, заместителю редактора Володе Матвееву, и напиться с горя в ближнем ресторане Савеловского вокзала. Но это не решало вопроса. К тому же, денег было в обрез, оставалось только на билет до Свердловска, где меня ждали графоманские (так я думал со зла) рукописи в «Уральском следопыте».