В конце письма Топольков обещал, что через несколько дней пошлёт сыну хороший подарок.
Видимо, письмо задержалось на почте, потому что не через несколько дней, а в тот же день высокий неразговорчивый лётчик привёл Валерке серого щенка-лайку.
Валерка придумал щенку имя. Он вспомнил книгу «Айвенго» и назвал щенка Ричардом, а потом стал звать его просто Рик.
Шло лето. Рик стал большим псом. Подрос и загорел до черноты Валерка. Все дни он проводил на берегу реки в дружной компании мальчишек-рыболовов. Ему некогда было скучать. Лишь иногда, услышав в воздухе рокот мотора, Валерка забывал об удочках и следил за самолётом, стараясь разобрать на крыльях номер.
Как-то раз Павлик — Валеркин товарищ — сказал:
— Ты всё смотришь и смотришь, будто знаешь, на каком самолете прилетит отец.
— Я знаю, — ответил Валерка. — Он говорил, что прилетит на своей машине.
— А когда?
— Скоро. На днях.
Они лежали на залитом солнцем берегу. Знойный воздух струился над нагретым песком, и сильно пахло смолой от причаленных к берегу плотов. Валерка, не вставая, швырнул в воду щепку, и Рик стрелой кинулся за ней. Он тут же вернулся к ребятам, держа щепку в зубах, и стал ждать, когда её постараются отнять у него. Но мальчишкам было лень двигаться. Обиженный пес бросил щепку, отряхнулся и лег.
— Хорошая собака, — вздохнул Павлик. — Я бы что угодно за такую не пожалел.
Валерка усмехнулся и, дотянувшись до Рика, потрепал его по мокрой спине.
Лениво шлёпая колёсами, выполз из-за поворота низкий, грязно-белый пароход.
— «Механик» ползёт, — зевнул Валерка и поднялся на ноги. — Надо идти домой, а то опоздаем к обеду.
На свое несчастье, он не опоздал.
Они ворвались в комнату, обгоняя друг друга. Валерка плюхнулся на диван и отбивался ногами от Ричарда. Тот, скаля зубы, носился вокруг.
— Боже мой, — сказала мама. — Шум, лай, крик. Прекратите, пожалуйста.
— Рик, прекрати, пожалуйста! — приказал Валерка. Он поднялся с дивана и стоял, тяжело дыша.
— Устал, — вздохнул он.
— Носитесь, как сумасшедшие, — заметила мама. — Еще бы не устать.
Она оглядела сына. В тёмных волосах запутался сухой листик полыни, светлые царапины виднелись на коричневых плечах. Белая майка в светло-зелёных разводах. Видно, опять где-то пробирался сквозь заросли.
— Ну почему ты всегда какой-то исцарапанный, вымазанный, растрёпанный. Вот Павлик вчера заходил. Чистый, аккуратный.
— Видела бы ты его сегодня, — усмехнулся Валерка.
— Сегодня не видела. — Мама о чем-то задумалась, потом спросила:
— Завтра в нашем институте организуют прогулку на катере. Не поехать ли и нам?