Почти мужского. Вора приветствовал взгляд пары светлейших глаз, какие он видел в жизни. Только вошел, а бледно-серые радужки едва ли не пришпилили его к стене.
– Милости на добрый день, – обронил он обычное сеехийское приветствие.
Сидящая на кровати девушка промолчала, лишь подтянула колени к подбородку, тщательней закуталась в плед и нахмурилась. Но смотрела внимательно и удивительно умно.
– Твой сеехийский сносен, брат Альтсин, но у тебя все еще силен северный акцент. И это ее, похоже, беспокоит.
Альтсин с первого дня в монастыре обучался нескольким местным наречиям. Монахи странствовали по острову как переводчики, и из того, что он знал, неплохо на этом зарабатывали. Он тоже посчитал знание местного языка необходимым.
– Она не кажется обеспокоенной, – перешел он на меекхан. – Скорее, той, кто прячет под этим одеялом нож.
– Потому что – прячет. Два. Я дал их, чтобы она ощущала себя защищенной.
Вор посмотрел на Энроха с искренним удивлением, но встретил только ласковый, раздражающе невозмутимый взгляд спрятавшихся в сетке морщинок глаз.
– Ты не всерьез… э-э… я хотел сказать, что вы, похоже, шутите, приор.
– Нет. Я знаю обычаи. Если бы у нее не было оружия, она могла бы считать меня своим стражником, а себя – узником. А это обещало бы кровавые плоды в будущем. Даже слуга Нашей Госпожи не оставался бы в безопасности перед сеехийской родовой местью. Потому вчера вечером я оставил ей у кровати два ножа. Теперь они исчезли, а значит – наверняка при ней. Хочешь проверить?
– Я не дурак…
– Пусть говорят языком людей. – У девушки был красивый голос, мягкий и ласковый. – Или пусть этот молодой уходит.
– Прости слепцу. – Альтсин вернулся к сеехийскому. – Я не хотел тебя оскорбить, но мое знание твоего языка – слабо. Это я нашел тебя вчера в порту и принес в монастырь.
Взгляд девушки не смягчился, но словно бы слегка расслабился:
– Я сбежала. С большого корабля с длинными веслами.
– Мы догадались. Когда тебя похитили?
Она сделала странное движение головой.
– Несколько дней назад. Заперли меня в ящике внизу, было темно, я не понимала, день или ночь. Не знаю точно. Больше пяти дней. Мы ловили рыбу далеко от берега. Я махала рукой, когда мы их увидели, но они не повернули. Разбили нашу лодку, поймали меня петлей на палке, втянули на борт. Не знаю, что с моим братом.
Альтсин вдруг понял, что на местном языке ему очень не хватает выражения – или хотя бы заменителя – «Мне жаль».
– Это печально.
– Да. – Она не изменила выражения лица. – Но Угий хорошо плавает. Справится. У этого корабля на парусе была черная птица. А моряки говорили на том самом языке, что и ты только что.