Он напряг мышцы, дернул оковы. Оум, сукин сын, ты должен был помочь!
Тишина.
– Ну и что теперь, нежеланное дитя? – Голос служанки Владычицы Судьбы донесся из-за его спины, узкая ладонь дернула за волосы, а клинок прикоснулся к шее. Он понял, что женщина обращалась не к нему. – Ты насмеялась надо мной тем броском костей. Разнюхиваешь, где тебя не просят, лезешь в чужую игру. А ведь есть и те, кто по тебе тоскует, ох, очень тоскует. Что станешь делать сейчас, когда тот, с которым ты хотела встретиться, стоит перед тобой, а ты не в силах его освободить?
– Я лезу в чужую игру? Я… хм… Прежде чем ты перережешь ему глотку, может, ты ответишь, когда в последний раз ты заглядывала к нашей милой, сладкой и радостной Китчи? Китчи, которая должна была проследить, чтобы на Юге воцарились хаос и смерть? Ты назначила ее, поскольку Агар-от-Огня настолько честен и верен своему слову, что ни за что не нарушит данных обещаний, – голос девушки превратился в ядовитый шепот. – И кто тебе сказал, что я не могу его освободить?
Нож задрожал, а клинок его оцарапал кожу злодея жгучей чертой. Запах крови стал почти вещественным.
Оум… Оу-у-у-ум!!!
Солнце ткнуло Деане раскаленный клинок в глаза, несмотря на экхаар. Хотя до полудня оставалось еще полно времени, раскаленный круг успел встать над Храмом Огня, словно то, что должно было там произойти, требовало дополнительного украшения.
Огромную площадь заполняла толпа еще более густая, чем та, которую Деана видела во время въезда в город. Шелковые стены подняли, открывая дом для взглядов любого, и только шеренги воинов в желтом, зеленом и буром отделяли его внутренности от людей. Деана почти улыбнулась. Соловьи стояли между Буйволами и Тростниками, совершенно не понимая, что судьба их уже предрешена, а эта демонстрация верности извечным идеалам ни к чему не приведет. Глупцы. У Обрара было свое видение. Сто каменных столпов, мраморный купол и Око, пылающее под ним, создавали роскошный амфитеатр, в котором разыгрывалась очередная драма в тысячелетней истории этих южных стран.
Одна династия уходит, вторая возникает.
И все согласно привычной традиции смены власти, в посвисте клинков и фонтанах крови.
Деана видела эту схватку. Широкие удары тяжелой сабли, неторопливые и презрительные, никаких уколов, которые бы закончили «поединок» быстро и милосердно. Обрар хотел, чтобы весь город видел, как рубят их князя, чтобы никто не сомневался, чью кровь пьет Око и кто получает власть. А Лавенерес двигался медленно, неловко, кроме нескольких неуверенных ударов даже не пытался защищаться. Противник обескровил его серией неглубоких ран, было в этом нечто из жертвоприношения мстительному божеству.