Две вещи происходят одновременно.
Мужчина в красном панцире отпускает руку женщины и тянется к ее посоху. Вырывает его, сдвигая вперед, посох ударяет в пол и брызгает на всех ржавой пылью, освобождая сверкающий клинок в четыре фута длиной. Острие его летит к груди сидящего на троне мальчишки, но на пути его вдруг оказывается ураган белизны.
Это вторая женщина, вся в белом, которая до этого времени не произнесла и слова и, казалось, дремала.
Одежды ее падают на землю, открывая черное, словно эбеновое дерево, тело лишь в набедренной повязке, украшенное несколькими золотыми цепочками. Внушительный вид, особенно если принимать во внимание оружие, напоминающее тяжелую саблю с расширенным кончиком и рукоятью двуручного меча.
Атакующий мужчина стонет, пытаясь парировать нанесенный сверху удар, потому что теперь ясно видно: женщина выше его на голову. Оружие ее проламывает неловкий блок и задевает маску, напоминающую струп.
Маска крошится на тысячи осколков со звуком лопающегося хрусталя, открывая…
Еще одну.
Отверстия для глаз заслоняют два кусочка чего-то, выглядящего как вулканическое стекло, вертикальная щель шириной в четверть дюйма начинается под подбородком и заканчивается там, где у человека находится нос. Эта маска не совсем маска, такое лицо словно выплывает из тумана памяти, хотя память и пытается оттолкнуть его в закуток, предназначенный для легенд и сказок.
Мужчина отскакивает, покачиваясь. Одной рукой он выполняет сложное движение оружием, другой дергает себя за бок. Панцирь спадает с него с сухим шелестом, оказываясь не чем иным, как двумя фрагментами тонкой, покрытой лаком кожи. Это маскарад, а уж коли маски сброшены, воин намеревается выступить в истинном своем виде.
Чернокожая женщина позволяет это ему, спокойно на него поглядывая. Она не боится, ее красивое лицо с идеально вылепленными скулами и полными губами не выражает ничего, кроме интереса с ноткой отвращения.
Броня ее противника показывается во всей красе. Она белая, а в местах сочленений имеет цвет старой слоновой кости. Это слабые точки, и женщина внимательно за ними наблюдает.
– Венлегго, – тихо говорит чернокожая великанша. Это первое ее слово, и, кажется, только воин из пустыни, стоящий рядом с хозяином с мечами в руках, удивлен. – Это плохо, что вы вмешиваетесь.
Белый доспех молчит, что и понятно, поскольку женщина, с которой он пришел, отступила на несколько шагов и никто не может быть его голосом. Оружие, которое он удерживает двумя руками, нацелено в грудь темнокожей. Он проиграл. Он должен понимать, что проиграл, потому что здесь, в комнате под храмом Владыки Огня, лишь неожиданная атака могла дать ему шанс убить мальчишку. Его спутница стоит рядом и смотрит на темнокожую великаншу гордо и без страха.