– Господи! – ахнула мать. – Совсем как тетя Зоя, покойница! Она бабушке Ане тоже так сказала: «Лягу на твой диван и умру на нем».
– А что с ней стало? – заинтересовалась я.
– Ну, конечно, она на нем умерла! Через двадцать лет, правда.
Покойную тетю Зою я не видела ни разу в жизни, но с тех пор думаю о ней с благодарностью – испугавшись мистических связей, мать тут же мне все позволила. А чтобы в школе меня не сильно ругали или того хуже – не выгнали за просевшую успеваемость, ввязалась в борьбу за здание. Была создана инициативная группа родителей, нашли юристов. Быстро выяснилось, что здание у института можно отсудить. Однако на этом все и закончилось: преподаватели, включая директора, которые одновременно работали и в институте, и в приписанной к нему школе, испугались потерять место. С институтом была достигнута какая-то договоренность – школу обещали оставить в покое, лишь бы дело не дошло до суда.
Здание отобрали сразу после моего выпуска.
Городская администрация со скрипом выделила лицею несколько классов в одной из общеобразовательных школ. Я была в этом здании – оно тоже большое и блочное, но в нем нет мертвой мощи моей первой школы. Оно унылое, обшарпанное и скучное. Это очень грустная школа. Игорь Валериевич, которого я иногда навещала, жаловался, что лицеистов в ней невзлюбили: между хозяевами и пришлыми постоянно возникали конфликты, лицею как-то даже побили стекла. Так моя школа прожила несколько лет, пока внезапно не случилось событие, которому все поначалу были очень рады: администрация города вдруг отдала лицею почти что всю школу. Как это вышло, я не знаю. Но приобретение здания повлекло за собой прочие перемены, и впоследствии оказалось, что это не лицей поглотил огромную школу, а ровно наоборот – ему пришлось расширяться, и теперь туда принимают не с девятого, а уже с пятого класса. Лучше всего ситуацию описал сам директор, ежегодный доклад которого публикуется на сайте школы: «…наряду с одаренными детьми, демонстрирующими высокие достижения, обучаются дети с нормальными способностями». Чем это отличается от обычной школы – я не знаю, но, поскольку сама я оказалась в лицее почти что чудом и никаких выдающихся способностей ни к физике, ни к математике не имела, не мне судить, хорошо это или плохо.
Я точно знаю только одно: плохо, что ушел Игорь Валериевич.
Теперь он работает в маленьком странном здании с башенкой, которое находится в одном из центральных районов города, но так запрятано за советскую громаду Дома ученых и аллею из голубых елей, что случайный человек ни за что на него не наткнется.