– Но разве не жаль, что та, наша хорошая школа исчезла? Что почему-то ничего здесь нельзя сохранить? Что, все должно разрушиться и появиться снова в каком-то другом уже виде?
– Чтобы что-то сохранить, нужны традиции.
– Значит, жаль, что у нас нет традиций.
– Не знаю. Может, и этого не жаль. Вот смотри…
Он подводит меня к огромному окну мастерской. За ним строится новый микрорайон.
– Когда здесь работал мой отец, этот дом был последним домом в городе. Ничего вокруг не было, и казалось, что ничего не будет. А теперь смотри, сколько всего вокруг.
Мы молчим какое-то время, у дерева за окном опадают листья. Осенний свет красиво ложится на исчерченные поверхности рабочих столов.
– Но мне нравилось, когда этот дом был последним, – говорит вдруг Игорь Валериевич.
Мне кажется, я его понимаю.
Ангелы, демоны, отец Александр и еще я
Once a dream did weave a shade,
O’er my Angel-guarded bed…
«A dream», William Blake
– I -
Разговор о церкви зашел уже сильно за полночь, когда вино в доме кончилось и все согласились на чай и кофе. На столе оставались еще французская колбаса, паштеты и пахучий сыр, привезенные хозяйкой из недавней поездки. И сыр, и паштеты, и колбасу все очень хвалили и, конечно же, очень ругали текущее положение дел в России, а поскольку публика вся была читающая, то обсуждались в основном новости и резонансные публикации. Заговорили вдруг о книге бывшей послушницы малоярославского монастыря. Главы из нее недавно разошлись в Интернете. В этой исповеди послушница рассказала о деспотии настоятельницы, унижениях, издевательствах, слежке и доносительстве, которые царили в монастыре. Публикация наделала много шума: одни привычно осудили Русскую православную церковь, другие встали на ее защиту. Не все поверили и в правдивость рассказа, особенно среди верующих, а один протоиерей даже выступил со статьей, в которой предупредил, что чтением подобных историй можно «перепачкать» свою душу.
В описываемый вечер защитников церкви среди нас не было.
– Ну а что вы хотите от наших монастырей? Каков поп, таков и приход!
– У нас какое государство, такая и церковь.
– Вы знаете, а мне даже в храмах наших не очень. В католическом храме все же совсем другая атмосфера: орган, присесть можно. У нас же службу отстоять – уже испытание.
– Просто наша церковь закостенела и не развивается. Не для людей.
– У Лескова хорошая фраза была: «Христианство на Руси еще не проповедовали».
– А эта инициатива о запрете абортов?
– Там не запрет. Просто предложили убрать аборты из обязательной системы страхования. Что сразу «запрет»? Вечно какая-то истерика возникает.