Кончилось все внезапно.
В тот день мы играли у Глаши в куклы. Отца Александра и матушки Ирины дома не было. Мы расположились в детской, а Наташа со своими друзьями заняли гостиную. Проголодавшись, мы выбрались на кухню и заметили по дороге за бутербродами, что дверь гостиной плотно прикрыта и за ней раздаются странные звуки.
Переглянувшись, мы постучались и, не дождавшись ответа, открыли.
Наташа и несколько ее друзей, среди которых были и мальчики, и девочки, сидели на диване и, словно загипнотизированные, смотрели в телевизор, где голый человек с бутафорскими клыками и в коротком плаще с красной подкладкой елозил на голой женщине, лежавшей в гробу. К тому моменту я уже знала, что люди чем-то таким занимаются, но видела это только на картинках из журналов, которые раздавали во дворе.
– Что это? – воскликнула Глаша.
– Тихо вы, – прикрикнула на нас Наташа. – Смотрите или уходите.
Мы устроились на диване.
Женщина в гробу меж тем ожила и не выказала ни малейшего недовольства или хотя бы страха – напротив, она, казалось, обрадовалась голому толстому вурдалаку.
– Ей хорошо? – спросила я.
– Кажется, да.
– Фу.
Вскоре сюжет изменился. Нам показали монашку, которая истово молилась в своей келье. Но молилась она недолго – дверь распахнулась, и похотливый вурдалак сорвал с нее монашеское одеяние, под которым, впрочем, почему-то ничего не было.
– А они все время будут делать одно и то же?
– Наверное.
– А почему монашка не прогнала вампира крестом? У нее же висит распятие над кроватью. Нужно его схватить и вонзить вампиру в грудь.
– Может быть, она не хочет.
– Тогда она не праведница.
– Зачем мы это смотрим?
– Да тише вы! Это же порнография.
Сюжет развивался. Вскоре мы узнали, что в злополучном монастыре действовало сразу несколько вампиров, а настоятельница была одержима одной из послушниц и вытворяла с ней черт знает что.
Когда фильм закончился, никто не знал, что сказать, и я, как мне тогда показалось, озвучила общую мысль:
– А Бог нас теперь накажет?
Все, кроме Глаши, ужасно развеселились моему вопросу.
– Ты думаешь, у Бога дел других нет? – засмеялась Наташа.
Вообще-то я действительно думала, что после сотворения мира у Бога было только одно занятие – учет наших грехов, но тут уже решила промолчать.
– Главное, держите в секрете, – сказала Наташа. – Это тайна, поняли?
– А исповедь как же?
– Какая исповедь! Только попробуй отцу сказать! Ты хоть понимаешь, что будет? Мы эту кассету нашли у него под кроватью.
У меня по шее побежали мурашки. Поверить в услышанное было невозможно: отец Александр смотрит на голых монашек!