«Дорогие отец и матушка,
Все мои чаяния вкладываю в это письмо в надежде, что оно попадет вам в руки. Четыре года скитался я по миру за гранью, пока нашел заветную пещеру и смог спрятать листок в одну из корзин с ванилью, любимой нашей матушкой. Как бы я целовал сейчас ее руки и просил прощения за то, что не был примерным сыном. А тебе, отец, поклонился бы в пояс и поблагодарил за науку, которую ты старался вбить в мою голову. Жаль, что не ходил за тобой гуськом как утенок за матерью и не учился твоей премудрости.
Мир за гранью жесток и опасен. Никто не проявил сострадания к одинокому путнику, когда очнулся я в синяках и обносках. Я направился к ближайшим огонькам в окнах, но был встречен спущенными собаками. Тут они голодны и охочи до человечьей крови. Невзгоды и лишения приписывались моих грехам и считались достаточным основанием не протягивать руку помощи.
Люди тут закалывают и съедают животных, рубят лес без меры. Нет у них договора, ни по отношении друг к другу, ни к природе. Они свободны, и в свободе своей страшны и велики. Построили стальные дороги, по которым грохочут и пыхтят черные великаны, перенося людей в дальние страны со скоростью вдвое больше птичьего полета. Города их обширны, как сотня Вирхольмов вместе, и жители могут соседствовать, но не знать друг в друга в лицо.
И все же умом и смекалкой им далеко до нас. Не грусти, матушка, я смог добиться должного уважения и богатства, но никогда не оставлял надежды вернуться домой. Меня судили по злому навету, и пусть та, по чьему лживому слову я стал бесправным изгнанником, горит в аду!
Ныне мне жизненно необходимо вернуться за грань. Уповаю я на вас, отец и матушка, промедление может убить вашего сына. Потому что поразила меня неведомая болезнь, перед которой лекари за гранью бессильны. Травы из нашего волшебного леса способны излечить любую хворь. Мое тело покрыто язвами, ночью охватывает жар, но духом не сломлен.
Я пробовал вернуться самостоятельно через пещеру, но белокурый фейри бдит на страже и не двигает завесу, если учуял живое. Я видел его своими глазами на этой стороне в урочный час. Если эльфийского короля не станет, то я вымолю прощение у Хозяина леса и воссоединюсь с вами.
С любовью,
Юстас»
Мир за чертой! Что он видел там? Про людскую жестокость она слышала много раз, по договору вернувшиеся могли говорить только об этом, но огромные города, пыхтящие великаны, вот бы разузнать поподробнее!
Чармейн отставила письмо и задумалась. Письмо ей не понравилось, и на душе всплыла мутная ряска, но родителям этого ни в коем случае показывать нельзя. Она улыбнулась, увидела, как одобрительно кивнул отец и заплакала мать.