О разговоре со своими родителями она так и не рассказала. Не осмелилась нарушить идиллию. Потом пожалела, но так и не призналась о письме от Юстаса. Потому что получилось бы, будто специально скрыла от Дэмиена правду о родных. А ведь они замышляют плохое, не сравнить с милым чудачеством свекрови. Проступки родителей бросят тень и на нее. Она стала соучастницей своим молчанием.
Чармейн мучилась, но исповедаться не решилась. Между ней и Дэмиеном вновь выросла прозрачная стена. Он не мог понять почему, сначала, как всегда искал причину в себе, а потом тоже закрылся.
Теперь она с радостью убегала из дома на задания Хозяина леса.
Шел четвертый месяц беременности. На Вирхольм спустилась зима, припорошила дома белым инеем, заставила камины гореть ярче. Лес же вел себя по разному. Почти везде деревья сиротливо оголились, трава пожухла, утренние лужи покрылись коркой льда. Но высокие секвойи все так же зеленели и под ними было тепло и солнечно. Саламандры управляли погодой по своему.
Хижина тоже приготовилась зимовать. Мох высох, плющ превратился в узловатую веревку. Стены будто стали более приземистыми, сплотились, дабы не пропускать промозглые ветра.
Обычно Чармейн не переносила холода и куталась в теплый плащ, одетая в три слоя. Теперь же ходила с красными щеками по лесу, дыша морозным воздухом полной грудью, наслаждаясь прохладой.
Она вышла на прогулку за целебными травами для ноги Дэмиена. Он уже снял лубок, но еще хромал. К вечеру нога опухала и хорошо помогало сделать прохладный компресс из мяты и мясистых листьев лопуха. Жаль время сбора почти прошло, но в некоторых уголках леса можно было найти любое растение круглый год.
И тут ее настиг огонек задания. Чармейн последовала за ним, ловко пробираясь между кустов. Зов вывел ее к берегу полноводного ручья шириной в десять шагов. Она оглянулась по сторонам, в поисках нуждающегося в помощи. На берегу было тихо, мерно журчала вода, не слышно ни шороха, ни попискивания раненого зверья.
Что-то было неправильным. Нужно хорошо вглядеться в окружающий лес. По поверхности воды неспешно плыл темный островок. Дохлая рыба?
Чармейн спустилась поближе, лучше разглядеть непонятный предмет. По реке плыл распухший труп животного — то ли волка, то ли собаки. Не разберешь, видно только спину с намокшей шерсть. Чармейн передернуло от отвращения, забытое ощущение тошноты первых месяцев беременности накрыло вновь.
Она спустилась по берегу к ручью, не удержалась, поскользнулась на траве и шлепнулась на мягкое место. Так, необходимо сосредоточиться.