— Что, холодно?
— Да, немного.
— Давайте пройдемся.
Некоторое время они ходили взад-вперед. Вдруг Питерс нагнулся и поднял с земли какой-то предмет.
— Смотрите-ка. Вы что-то потеряли.
— Да это же бусина из моего колье. Оно порвалось позавчера — нет, вчера. Господи, а кажется, что прошла вечность.
— Надеюсь, это не настоящий жемчуг.
— Конечно нет, — улыбнулась Хилари. — Бижутерия.
Питерс достал из кармана портсигар и предложил ей сигарету.
— Бижутерия, — произнес он. — Ну и словечко!
— Да, здесь оно и вправду звучит смешно, — потянулась за сигаретой Хилари. — Какой у вас странный портсигар. Почему он такой тяжелый?
— Потому что свинцовый. Память о войне — он сделан из осколка бомбы, которая чуть меня не убила.
— Так вы были на войне?
— Я работал в одной засекреченной лаборатории. Делал разные взрывчатые игрушки. Бог с ней, с войной. Давайте лучше думать о завтрашнем дне.
— Куда мы все-таки едем? — спросила Хилари. — Никто ничего не говорит… Мы что…
— Домыслы здесь не поощряются, — прервал ее Питерс. — Нужно ехать куда велят и делать что приказано.
— Неужели вам нравится, когда вас принуждают, вами командуют, когда у вас нет права голоса? — вспылила Хилари.
— Я готов принять это в случае необходимости. А случай именно такой. Мы должны установить мир и порядок во всем мире.
— Вы думаете, это возможно?
— Все лучше, чем тот бедлам, в котором мы живем. Разве нет?
От усталости, одиночества и экзотической красоты рассвета Хилари на миг забылась и едва не кинулась очертя голову в бой.
Она хотела сказать: «Чем вам так не нравится наш мир? В нем живут хорошие люди. Из бедлама скорее родится доброта и индивидуальность, чем из навязанного всем мирового порядка, который завтра может оказаться не таким уж справедливым. Я предпочитаю жить среди добрых, заблуждающихся людей, чем среди совершенных роботов, не знающих жалости, понимания и сочувствия».
Вовремя сдержавшись, она произнесла:
— Вы правы. Я просто устала. Мы должны повиноваться и ехать дальше.
— Так-то лучше, — усмехнулся Питерс.