Раз уж ей суждено погибнуть, она погибнет сражаясь! Она пойдет прямо к Беттертону и, когда он от нее отречется, уверенно и бесстрашно заявит ему:
«Нет, конечно, я не ваша жена. Ваша жена… увы, она умерла. Я была с ней в больнице, когда она умирала, и обещала ей найти вас и передать ее последние слова. Я сама вызвалась это сделать. Видите ли, я разделяю ваши политические убеждения и одобряю ваш поступок… Я бы хотела помочь вам…»
Да, прямо скажем, неубедительно… И чем объяснить такие мелочи, как фальшивый паспорт и фальшивый аккредитив… А с другой стороны, иногда самая наглая ложь может сойти с рук… Если лгать уверенно, если суметь внушить к себе доверие… Так или иначе, надо сражаться до последнего.
Хилари мягко отвела руку Питерса.
— Нет-нет, — сказала она, — я должна видеть Тома. Сейчас же, немедленно… прошу вас.
Высокий человек проявил сочувствие, был необычайно сердечен, хотя его холодные глаза ни на секунду не теряли бдительности.
— Конечно, конечно, миссис Беттертон. Я прекрасно вас понимаю. А вот и мисс Дженнсон.
К ним подошла тощая девица в очках.
— Мисс Дженнсон, это миссис Беттертон, фрейлейн Неедгейм, доктор Баррон, мистер Питерс, доктор Эриксен. Проводите всех, пожалуйста, в регистратуру и предложите чего-нибудь выпить. Я присоединюсь к вам через несколько минут, только отведу миссис Беттертон к мужу.
Много времени это не займет. Прошу вас, миссис Беттертон, — обернулся он к Хилари.
Она последовала за ним и, перед тем как свернуть за угол, бросила прощальный взгляд на своих спутников. Энди Питерс смотрел ей вслед. Видно было, что ему не по себе — казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не пойти за ней. «Наверное, он понял по моему поведению, что тут что-то не так, — подумала Хилари, — но не знает, что именно. Может быть, я вижу его в последний раз», — подумала она, содрогнувшись, и, перед тем как скрыться за углом, помахала Питерсу рукой.
Тем временем ее провожатый говорил без умолку.
— Сюда, пожалуйста, миссис Беттертон. Боюсь, что поначалу вы будете путаться в наших переходах. Столько коридоров, и все похожи один на другой.
«Как сон, — подумала Хилари, — в котором идешь по стерильным белым коридорам, поворачиваешь, идешь дальше и не находишь выхода…»
— Я не думала, что… что это будет клиника.
— Ну конечно, разве такое вообразишь! — В его голосе послышалась нотка садистского удовлетворения. — Да, вы, что называется, «летели вслепую». Кстати, меня зовут Ван Хейдем. Пауль Ван Хейдем.
— Все это так непривычно… И страшно… — тихо отозвалась Хилари. — Эти прокаженные…