Гораздо уютнее Хилари чувствовала себя с Энди Питерсом, возможно, как догадывалась она, потому, что Питерс был хотя и талантлив, но не гениален. Из разговоров она поняла, что он мастер своего дела, опытный и аккуратный химик, но не первооткрыватель. Питерса, как и ее саму, атмосфера Учреждения одновременно угнетала и пугала.
— По правде говоря, я не знал, куда еду, — признался он. — Думал, что знаю, но ошибался. Наша партия к этому никакого отношения не имеет, связи с Москвой у этого заведения нет. Это частная, возможно фашистская, лавочка.
— Не кажется ли вам, — сказала Хилари, — что вы чересчур торопитесь наклеивать ярлыки?
Питерс, казалось, взвешивал в уме ее замечания.
— Пожалуй, вы правы, — согласился он. — Слова, которыми мы бросаемся, недорого стоят. Но я точно знаю одно: я хочу отсюда вырваться и намерен это сделать.
— Это будет нелегко, — тихо сказала Хилари.
Они прогуливались после ужина на крыше, у плещущих фонтанов. Бетонных функциональных зданий не было видно, а сумерки и звездное небо создавали иллюзию сада в каком-нибудь султанском дворце.
— Нелегко, — кивнул Питерс, — но на свете нет ничего невозможного.
— Я рада слышать это от вас, — прошептала Хилари. — Я счастлива, что вы думаете об этом!
Питерс сочувственно посмотрел на нее.
— Что, на вас это сильно давит? — спросил он.
— Еще как! Но я боюсь другого.
— Чего же?
— Боюсь начать привыкать.
— Вы правы, — задумчиво отозвался Питерс. — Я понимаю, что вы имеете в виду. Здесь происходит что-то вроде массового сеанса внушения.
— Мне кажется, находящиеся здесь должны были бы взбунтоваться, — сказала Хилари.
— Да, я тоже об этом думал. Если честно, у меня даже возникло подозрение, что тут дело нечисто.
— В каком смысле?
— Сначала подумал о медикаментах…
— Вы имеете в виду что-то вроде наркотиков?
— Ну да. Теоретически можно добавить в еду или питье что-нибудь такое, что… как бы это сказать?., вызывает покорность, что ли.
— А разве есть такие наркотики?
— Я в этом не слишком разбираюсь, но есть ведь всякие успокоительные, которые дают перед операциями… Существуют ли препараты, которые можно принимать на протяжении долгого времени без ущерба для умственных способностей — не знаю. Теперь я склоняюсь к тому, что идет скорее психологическая обработка. Я думаю, многие из здешней администрации разбираются в гипнозе и психологии, и нам, незаметно для нас самих, постоянно внушают, что нам хорошо, что мы должны добиться цели (какой бы она ни была), и это оказывает определенное воздействие. Если тот, кто этим занимается, знает свое дело, он может неплохо преуспеть.