Миссис Оливер поняла ее и без слов.
— И, в общем, вы… туда… — вкрадчиво подсказала она своей собеседнице.
— Скажу вам все как на духу. Очень уж мне тогда стало любопытно. И потом, должен же человек знать, под чем он подписался, верно? Так уж он устроен, что ему все нужно знать.
— Да, такова уж человеческая натура, — согласилась миссис Оливер, подумав, что в натуре миссис Лиман любопытство, пожалуй, единственная заслуживающая внимания составляющая.
— Так вот… На следующий день, когда миссис Ллуэллин-Смайд уехала в Медчестер, я, как обычно, убиралась у нее в спальне, точнее сказать, в спальной гостиной, потому как ей приходилось помногу отдыхать. И, знаете, убираюсь я, а у самой душа не на месте, все думаю: «Уж коли подписала что-то, так узнай хоть что». Ведь, к примеру, когда берешь вещь в рассрочку, всегда велят прочесть, что написано мелкими буквами.
— А в данном случае, при заверении подписи, то, что написано от руки, — вставила миссис Оливер.
— Ну, я и подумала, что невелик грех… это ж не украсть чего… Должна же я была знать, что подписала. Значит, оглядела я книжные полки — все равно надо было стирать с книжек пыль — и быстренько нашла нужную. Старинная книга, вроде тех, что были при королеве Виктории. Там он и лежал, конверт со сложенной бумагой, а книга называлась «Открой меня — все узнаешь». Прямо как нарочно, правда?
— Действительно, — согласилась миссис Оливер. — Ясно, что это было неспроста. Итак, вы достали бумагу…
— Достала, — тяжело вздохнув, призналась миссис Лиман. — Плохо я сделала или хорошо, не знаю, а только уж сделанного не воротишь. Документ там был, и на последней странице — приписка, которую хозяйка сделала тем утром. Точно та самая. Я все сумела разобрать, хотя почерк у нее — сплошь крючочки да палочки.
— И что же там было написано? — спросила миссис Оливер, испытывая, очевидно, такое же любопытство, какое некогда испытала миссис Лиман.
— Ну, за точность слов я, конечно, не ручаюсь, но говорилось там о каком-то завещательном… указании, что ли… и что после выплаты нескольких сумм, указанных в завещании, все состояние должно перейти Ольге… фамилию точно не помню, но начиналась на «с» — Семенофф или что-то такое, — в благодарность за доброту и внимание к ней во время ее болезни. Вот что там было написано, а внизу стояла ее подпись и мои с Джимом фамилии. Я все тут же положила назад, на прежнее место, чтобы миссис Ллуэллин-Смайд не дай Бог не подумала, будто я копалась в ее вещах.
Ну и ну, сказала я себе, вот так дела! Выходит, иностраночка заполучит все деньги. А денег этих у миссис Ллуэллин-Смайд была прорва, хоть кого спросите. Муж ее, который корабли строил, большое состояние после себя оставил. Я еще подумала, везет же некоторым. Я эту Ольгу, честно говоря, недолюбливала. Хитрая какая-то, да и характер не сахар. Зато со старой барыней уж такая всегда внимательная, услужливая, ну прямо куда деваться. Умела, в общем, когда нужно, подладиться. Ничего себе, думаю, как же это получается, все деньги невесть кому, а родня побоку? Не иначе, думаю, она с ними повздорила… Ну ничего, как остынет, бумажку эту порвет и напишет новое завещание или это… как его… указание. Так что я немного подуспокоилась, положила книжку на место и выкинула все из головы.