А эта девочка, Миранда? Он снова подумал, что это ее не по-детски серьезное выражение придает ей совершенно особое очарование. Интересно, какие мысли бродят в этой головке? Вот это как раз и неизвестно… И ведь наверняка ни о чем не расскажет. Даже если спросить. Слишком уж у нее пытливый и нестандартный ум. И в то же время она очень уязвима. Слишком уязвима. Он знал про нее и кое-что другое — или ему только казалось… Пока всего лишь догадка, но он был почти уверен…
Майкл Гарфилд поднял голову:
— Ха! Senor Moustachios[257]. Наше вам почтение, сэр.
— Можно взглянуть что вы там делаете, или вас это смутит? Не хотелось бы помешать…
— Смотрите, мне все равно, — пожал плечами Майкл Гарфилд и томно добавил: — Я даже получаю от этого удовольствие.
Пуаро подошел поближе, заглянул ему через плечо и одобрительно кивнул. Перед ним был совершенно прекрасный карандашный рисунок. Оказывается, Майкл Гарфилд умел создавать не только сады.
— Изумительно! — тихо проговорил Пуаро.
— Я тоже так думаю, — отозвался художник.
Он, правда, не уточнил, относятся ли его слова к самому рисунку или же к изображенной на нем девочке.
— А зачем это вам? — спросил Пуаро.
— По-вашему, нужны какие-то причины?
— А разве нет?
— Вы совершенно правы. Это на случай, если я отсюда уеду. Хотелось бы прихватить с собой кое-какие воспоминания. Миранда — одно из них.
— А без этого вы что же, сможете ее забыть?
— Очень даже смогу. Такой уж я человек. Хотя, когда что-то или кого-то забываешь, когда не можешь вспомнить лица, разворота плеча, жеста, цветка, очертаний пейзажа… когда прекрасно знаешь, как это должно выглядеть, но не в состоянии вызвать эту картину в памяти, это причиняет, как бы поточнее сказать… муку. Что-то видишь, помнишь — и вдруг оно пропадает, словно его и не было.
— А ваш парк? Уж он-то точно никуда не пропадет.
— Вы думаете? Пропадет и он, причем очень скоро, если за ним не будут следить. Природа, знаете ли, берет свое. Парку нужны любовь и внимание, уход и знания. А перейди он в ведение городского совета — как это теперь случается сплошь и рядом, — тут же приведут, что называется, в «соответствие». Насадят каких-нибудь новомодных кустов, проложат дорожки, понаставят скамеек… И обязательно понатыкают везде урны для мусора. Они, конечно, очень заботливые, наши отцы города, и очень все стараются сохранить, только ничего у них не выходит. Потому что сохранить это невозможно. Это — природа. А поддерживать что-то в естественном состоянии куда труднее, чем в «соответствующе м».
— Мосье Пуаро! — донесся от ручейка звонкий голос Миранды.