— Да? — Хардкасл подался вперед.
— Девушка ответила, что в общем-то это не так уж важно. Просто ей непонятно, как то, что она сказала, могло быть.
— Непонятно, как то, что она сказала, могло быть… — повторил Хардкасл.
— Совершенно верно, сэр. Ну, может, я не совсем точно повторил. Может, она сказала: «Я не понимаю, как то, что она сказала, может быть правдой». Девушка хмурилась: видно, что-то здорово ее удивило. Я опять спросил, не передать ли чего, но она ответила, что в общем-то это не так уж важно.
«Не так уж важно»… Только вскоре ее нашли задушенной в телефонной будке.
— Кто-нибудь мог слышать ваш разговор?
— Как раз в это время, сэр, все выходили. Ведь пришло много народу. Все-таки убийство, сэр… Люди взбудоражены. А тут еще газеты расстарались.
— Вы не заметили рядом кого-нибудь конкретно? Ну, скажем, кого-то из тех, кто давал показания?
— Боюсь, нет сэр… никого определенного я не приметил.
— Ну что ж, — сказал Хардкасл. — Ничего не поделаешь! Не переживайте, Пирс. Если вдруг что-то вспомните, тут же приходите.
Инспектор старался подавить раздражение и недовольство собой. Эта девушка, кроткая и беспомощная, как кролик, что-то знала. Вернее, не то чтобы знала, но что-то такое видела или слышала. И это ее беспокоило. А после слушания ее беспокойство усилилось. Что же это могло быть? Что-то в показаниях? Два дня назад она заходила к Шиле домой, хотя вполне могла поговорить с ней и в конторе. Зачем ей понадобилось увидеться с ней наедине? Она узнала о Шиле нечто такое, что вызвало у нее недоумение? Или она хотела, чтобы Шила что-то ей объяснила, и не желала говорить в присутствии других девушек? Возможно. Очень даже возможно.
Инспектор отпустил Пирса и дал несколько указаний сержанту Крэю.
— Как вы думаете, сэр, зачем эта девушка пошла на Уилбрэхем Крэсент? — спросил сержант.
— Меня это тоже удивляет, — ответил Хардкасл. — Хотя, возможно, она пошла туда из любопытства. Хотелось посмотреть на тот самый дом. Это-то как раз понятно. Там уже полгорода побывало.
— Мне ли не знать! — с чувством сказал сержант Крэй.
— Но, с другой стороны, — продолжал рассуждать Хардкасл, — она, возможно, хотела повидать кого-то, кто там живет.
Когда сержант Крэй ушел, Хардкасл придвинул к себе блокнот и записал там: «№ 20». Поставив вопросительный знак, он немного подумал и дописал еще: «№ 19 и № 18». Против каждого номера он поставил соответствующую фамилию: Хэмминг, Пэбмарш, Уотэрхаус. Дома с большими номерами исключались, так как они находились на другой стороне Уилбрэхем Крэсент.
Хардкасл стал последовательно обдумывать эти три варианта.