- Я узнал, что ты живёшь в этом доме двадцать лет. Меня интересует Татьяна Перфильева, гадалка, умершая лет десять назад. Она жила в твоём парадном на четвёртом этаже.
Когда перед тобой умный человек - это тоже удача. Брандт внимательно посмотрел на Корвин-Коссаковского и кивнул. Он не счёл нужным задавать пустые вопросы и спокойно подтвердил:
- Жила. За ней часто присылали из Мариинского, из Мраморного да и из Николаевского дворца, - он с иронией посмотрел на Корвин-Коссаковского, предлагая ему самому оценить этот странный факт.
- Как выглядела?
- Как ведьма из старой немецкой сказки, что Гензеля и Гретель съесть хотела. Горбата, глаза, кстати, - он усмехнулся, - на твои похожи. Вы не родня? - Корвин-Коссаковский с усмешкой покачал головой. - Она порой так глянуть могла, клянусь, язык к гортани прилипал. Но не шарлатанка, я не слышал, чтобы не сбылось у неё что-то. Клиентуры ходило, о! - он завёл глаза под потолок, - жене моей предсказала, представь, что двойня будет. И угадала. Мне напророчила как-то походя, к Рождеству, я асессором тогда был, что меня чином обойдут. И опять - в точку. Я ещё десяток рассказов по городу про её предсказания слышал. Старуха явно с чёртом зналась - всё сбывалось точка в точку.
- А племянника её ты знал? Красивый молодой человек.
Брандт удивлённо покачал головой.
- Да кто его знает, кто у неё в племянниках-то был? К ней народ косяками ходил, и купцы, и преподаватели университетские, и офицеры. Да что там, генералы бывали, а когда из Николаевского дворца за ней посылали, так караул полицейский снаряжали. Странно, что ты этого не знаешь.
Корвин-Коссаковский спокойно заметил, что полицейский департамент - не маленький, одно отделение редко знает, что делают в другом.
- Хотя постой, - резко оборвал себя Брандт, - племянник... Не племянник - племянницы у неё были! И брат был, в карете приезжал пару раз, и две девочки с ним. Она его братом называла.
- А звать его как, не припомнишь?
Брандт покачал головой.
- Я и не знал того никогда.
- А кто сейчас там живёт?
- А никто. В квартире её до сих пор никто дольше месяца-двух жить не может. Хозяин всех гадалок проклял.
- Что так?
Брандт пожал плечами.
- Не знаю, кто на что жалуется. Последним там банкир жил, Нейман, въехал в сентябре, а в начале октября съехал. Сказал, что у него тошнота там невесть с чего начиналась - в столовой и в гостиной, а в спальне - колотило, под двумя одеялами согреться не мог. А вот года четыре назад там месяц жила вдова одна, имени, прости уж, не помню. Та жене моей говорила, что ей в квартире этой постоянно казалось, что кровь начинает появляться отовсюду, на обоях, на постели, страх невозможный сковывал, ни пошевелиться, ни крикнуть. С остальными жильцами я не разговаривал. Но там никто не задерживается. - Брандт бросил быстрый взгляд на однокашника, усмехнулся и добавил, - ключи у истопника нашего, Митьки Корпелова. Я же понимаю, что полицейский не утерпит, чтобы нос в чёртово гнездо не сунуть. Но снимать квартирку не советую.