Между тем Протасов-Бахметьев рассказывал девицам анекдот о парижанине, приехавшем в Одессу. Его прекрасный костюм привлёк внимание портного-еврея. 'Скажите, пожалуйста, где вы шили свой костюм?' 'В Париже' 'А это далеко от Одессы?' 'Да, десять тысяч вёрст' 'Кто бы мог подумать? Такое захолустье, а как шьют!' Все рассмеялись, Бартенев теперь не отрывал взгляд от молодых людей, но того голоса, что взволновал его, больше не слышал.
После ужина он торопливо отвёл Корвин-Коссаковского в сторону.
- Я идиот, Арсений, - прошептал он, - я услышал его голос, но не узнал, кто говорил. Но он здесь. Он сказал: 'Убийство - это, конечно, глупость несусветная и вздор величайший...' Это он! Не могу понять почему, но это он!
Корвин-Коссаковский вдумчиво выслушал и кивнул.
- Да потому, что он раньше сказал, что 'забывать о чужих интересах - есть эгоизм невозможный и невоспитанность дурная, отсутствие истинной светскости и добродетели высокой...' - вот что это тебе напомнило. Это говорил Клодий Сакрилегус, демон-инкуб, в твоём видении, дружище.
- Точно, - поразился Бартенев, - жаль, что я его не заметил! Но он здесь!
- Ты только не волнуйся, - успокоил Арсений приятеля. - Конечно, здесь. Я слушал, не обронит ли кто словечко 'шикарно'... - хладнокровно сжал Корвин-Коссаковский руку другу, - но его никто не произнёс. Не волнуйся.
Но сам Корвин-Коссаковский, уговаривая друга не волноваться, нервничал. Арсений знал, что его намерение опознать таинственных упырей и спасти племянниц от столь опасного знакомства - трудновыполнимо, но теперь с горечью понял, что оно почти обречено. Сказать девочкам правду было невозможно, но и скажи он её - воистину принята она будет за 'глупость несусветную и вздор величайший'. Что же оставалось? Арсений Вениаминович поднял грустные глаза на племянниц. Окружённые мужчинами, они оживлённо болтали. Все оборачивалось хуже, чем он предполагал.
Тут Корвин-Коссаковский заметил у окна свою сестру. Мария Палецкая чисто женским чутьём угадала тревогу брата и тихо подошла к нему.
- Ты нашёл их? - губы Марии Вениаминовны почти не двигались.
- Нет. Но из этой компании лучше никого на порог не пускать. Расскажи о них Нине и Лидии любые гадости, но чтобы думать о них они не смели. Что хочешь, выдумай.
Княгиня смерила его странным взглядом.
- Как? Завтра же все с визитами явятся.
Корвин-Коссаковский вздохнул.
- Да, тут никуда не денешься. Но кроме Андрея Нирода и Всеволода Ратиева, Протасова-Бахметьева и Макса Мещёрского, никого в гости не приглашай. Поди, отличи тут людей от нелюдей, - зло прошептал он.