Покачала головой и предложила угостить элем за свой счёт. И раны перевязать — у меня там, наверху, в комнате всё есть.
Эльфа звали Лаэртом, и на поверку он вышел не совсем эльфом, но я решила не разбираться в хитросплетениях крови и именовала эльфом. Лаэрт не возражал — привык. Оказалось, что он тоже учится в Академии, вернее, будет учиться. На мага. И дар у него имелся, не то, что у меня. И даже образование: там у них какие-то школы для волшебников существовали.
Всё это выяснила между поцелуями — слаба женская природа!
Целый час мы занимались жутко интересным делом… Книги мои обсуждали. Лаэрт покатывался со смеху, а я дулась. Оказывается, меня обдурили, и научиться по эти талмудам ничему путному нельзя.
— Агния, дар либо есть, либо его нет. Если его нет, то и развивать нечего.
Я понуро кивнула. От расстройства даже с эльфом целоваться расхотелось. Зато захотелось доказать, что не дура. Второго Хендрика я не переживу.
В итоге, отобрала у него книги и заявила, что обиделась. На мужчин такое действует безотказно — сразу спешат утешить. Лаэрт поступил также. Ммм, даже поцеловал, но остаться отказался.
— Слушай, а у эльфов это запрещено?
— Ты же беременна и замужем.
— Уже не замужем, — я быстро сняла кольцо. — И не такая уж беременная. Ты, эльф, от награды не бегай! Или ты того, не можешь?
Теперь обиделся Лаэрт, заявив, что он о-го-го. Я хмыкнула и начала проделывать тот же трюк, что и с деканом. Эльф даже смотреть не стал, зараза, о муже напомнил, и заявил, что мы можем быть только друзьями.
— Тебя не учили, что если женщина хочет, она это получает? — я не на шутку завелась. Меня отвергли! Да какими друзьями, ушастик, врагами не хочешь? Сейчас расскажу всем, что изнасиловал в особо изощрённой форме — оно тебе надо? Или я и вправду с животом уродина, только для пьяных гожусь?
— Значит, ты женщина? — треклятый эльф разлёгся на постели. Дразнит, сволочь! Видите ли, ему так легче: кровь носом не идёт. — А где же женские добродетели? С первым встречным в койку…
— Да безопасно же, — я хлопнула по животу, — не обрюхатишь уже. И не с первым встречным, а со спасителем. Раз такой щепетильный, зачем целовался и попку мял?
— Красивая потому что.
Это у меня, значит, ни стыда, ни совести?
Разозлившись, метнулась к нему — и оказалась в тёплых мужских руках.
Ох, искусники, эти эльфы! А ты, Хендрик, подавальщицами довольствуйся, пока я с другим милуюсь. Только так изменять ты точно не умеешь. Лаэрт ведь не банально сделал, а с выдумкой подошёл: вроде, как и я довольна, внутри отпустило, и он нормы своей морали не преступил.