— Оба клинка — мне! — император рыкнул так, что задрожали стёкла. — И, Ролейн, либо в комнате не останется ни следа твоей магии, либо ни следа не останется от тебя!
Асварус вздрогнул и выронил палочку. Такого бешенства в голосе Темнейшего он никогда не слышал. К магистру вернулось зрение, и он увидел распустившего крылья мрачного императора. Голова характерно повёрнута вправо. После минутного колебания, Асварус погасил пламя меча, расплёл боевой «хвост» и аккуратно, не делая лишних движений, перенёс оружие к ногам императора. Тот даже не шелохнулся.
Взвесив за и против, Асварус разрушил сплетённые заклинания, вмиг ощутив себя беспомощным и беззащитным.
Император ругнулся, видимо, от боли и поднял оружие. Внимательно осмотрел меч и аккуратно положил на свободное кресло. Ножи постигла иная участь: Темнейший сломал клинки и сжёг особым демоническим огнём — тем самым, которым император пару месяцев назад пугал Асваруса.
Темнейший встал, медленно подошёл к магистру и ожидаемо обнажил вампирьи клыки.
Раз — и коготь крыла резанул по щеке Асваруса, оставив глубокий порез. Магистр поднял руку, чтобы остановить кровь, и ощутил, как сдавило рёбра. Их сжимала и сжимала невидимая петля. Казалось, ещё немного — и кости, хрустнув, сломаются.
Крыло императора наотмашь ударило по лицу. Из носа магистра потекла кровь, а сам он скривился от боли.
— Знаешь, я очень добр к тебе, — заметил Темнейший, наградив Асваруса ударом второго крыла, закончившимся ушибом плеча. — Всё ещё жив, всё ещё не истекаешь кровью. Не кривись, Ролейн, я могу сделать больно. Действительно больно. Так, чтобы прислуге пришлось оттирать твои мозги с мебели. Череп вовсе не так крепок, каким кажется на первый взгляд.
— Но даже после этого, — он указал на набухшую от крови рубашку, — я считаю тебя другом и даю шанс объясниться. Значит, морок, боевое облачение дроу — а я в честь него сына назвал, в дом к себе перенёс, верил… Ради удара в грудь? Забыл, Ролейн, что у полукровок, сердце чуть смещено?
Магистра подняло под потолок и швырнуло под ноги императору. Тот убрал невидимую воздушную петлю, и задыхавшийся Асварус жадно глотнул воздух. Кажется, при падении он заработал пару новых ушибов. Если бы не кожаный нагрудник, смягчивший удар, пострадали бы внутренние органы. Железный же, наоборот, обеспечил бы более серьёзные травмы.
— Будешшь молчать? — прошипел Темнейший, пнув магистра под рёбра. Тот задохнулся от боли: император не сдерживал силы. — Что ж, узнаешь, ш-што ощ-щущщают жертвы клана Вечности. В память о прещщней друшшшбе.