У нее вошло в привычку обращаться с ним так же, как это всегда делала ее тетя.
Но теперь это в прошлом.
— Куда-нибудь в окрестности Саутгемптона. Чтобы быть поблизости от Финеллы.
— И мисс Софи. — Лицо Адамса смягчилось, и на нем отразилось что-то похожее на симпатию.
— Да. Конечно. Я пойму, если вас что-то… удерживает в этих местах и вы не захотите уезжать. Но мне будет жаль.
Дворецкий наклонил голову, открывая перед ней садовую калитку.
— Я должен серьезно подумать об этом, — вот и все, что он ответил.
Что ж, для каждого человека это было серьезное решение. Сколько Эми себя помнила, Адамс всегда жил здесь. Перемены не каждому по вкусу. Особенно когда доживешь до его возраста.
— Если вы не захотите ехать со мной и решите уйти на покой, — сказала она, — я позабочусь о том, чтобы вам выплачивали достойную пенсию.
— Это… очень великодушно с вашей стороны, — ответил дворецкий. — После кончины вашей тетушки я надеялся, что она… — Адамс отвел взгляд. Но он мог не продолжать. Ее тетя ничего не оставила никому из слуг.
Эми покачала головой, вспоминая, как рабски подстраивала свое поведение, чтобы угодить тете. Еще одно доказательство ее отчаянной потребности в одобрении, со вздохом подумала она. Все. Пора кончать с этим. Она больше никогда не станет жить, чтобы ублажать кого-нибудь. Она будет жить по своему разумению, действовать согласно своим принципам и надеяться только на себя.
Ноги сами привели Эмитист в церковь. И так же непроизвольно подвели ее к скамье, на которой она обычно сидела.
Началась служба. Эми вставала, потом, когда положено, опускалась на колени, но делала все машинально.
Потому что никак не могла выбросить из головы мысль о том, какую глупость совершила. Она потеряла Нейтана, потому что следовала правилам, унаследованным от тети, вместо того чтобы слушаться своего собственного сердца.
Она была так счастлива с ним в Париже. Эми вздохнула. Он помог ей раскрыться, как распускается неподатливый бутон под теплым весенним солнцем. Нейтан не пытался подчинить или изменить ее. Он лишь дал ей почувствовать себя… сначала красивой, потом умной, а затем так, словно она была незаурядной личностью. Почему она не вспомнила об этом, когда он сказал, что любит ее? Почему ей не хватило смелости поверить? Зачем она слушала тот мерзкий подозрительный голосок, который твердил, что его интересуют только ее деньги?
Эми закрыла глаза, с трудом подавив стон. Весь смысл путешествия в Париж был в том, чтобы попытаться… вырваться на свободу. То, что она наняла Финеллу, стало первым шагом. То, что не позволила отцу оспорить завещание, — вторым.