Нейтан повернулся к ней, и его лицо исказила скептическая гримаса.
— Я знаю Вильсона с тех пор, когда был членом парламента. В то время у нас обоих были очень амбициозные жены. Они отлично ладили друг с другом.
По лицу Нейтана нельзя было сказать, что его радовал этот факт. Эмитист недоуменно нахмурилась, а он продолжил:
— Тебе, наверное, кажется, что раз жена так хочет, чтобы муж преуспел, им лучше было бы остаться в Англии? Открой глаза, Эми, и посмотри на людей, которых они пригласили на свой прием.
Они стояли на самом верху лестницы, и, выглянув из-за спины крупного мужчины и оборок платья его спутницы, она смогла с легкостью разглядеть блестящую публику, заполнявшую большой салон.
— Не могу похвастаться, что я знаю хоть кого-нибудь из них, — выпалила она, задетая его покровительственным поведением.
— Тем лучше для тебя, — хрипло отозвался Нейтан, крепко держа ее за руку, когда они добрались до лестничной площадки. — Однако я могу просветить тебя по поводу того, кого эта женщина собирает вокруг себя в Париже. Влиятельных людей. Она использует свою поездку, чтобы обзавестись знакомствами, которых никогда не смогла бы завести в Лондоне. Когда Вильсоны вернутся в Англию, она воспользуется связями, которые завела здесь, чтобы быстрее продвинуть мужа по карьерной лестнице.
— Однако это не совсем так, верно? Она пригласила тебя, хотя ты… — Эмитист осеклась.
— Несмотря на то что она была скорее приятельницей моей жены, чем моей, а также на то, что моя политическая карьера рухнула, весьма вероятно, что я вдруг восстану из пепла, — с вызовом ответил Хэркорт, приподняв одну бровь.
— Я хотела сказать, — пояснила Эмитист, — что она уже не может использовать тебя, раз ты ушел из политики.
Какое-то время Нейтан сердито смотрел на нее, но потом его взгляд смягчился.
— Этот мир не так просто понять, пока ты не станешь его частью. Во всяком случае, я никогда не заглядывал за блестящий фасад в поисках подводных камней, пока не напоролся на них. Когда меня впервые избрали, я был настолько глуп, что считал необходимым являться в парламент и слушать дебаты. — Его губы изогнулись в жесткой усмешке. — И это несмотря на то, что я знал, что отец Лукасты купил для меня голоса избирателей. Но вскоре я понял, что это не тот путь, каким можно преуспеть в политике. Надо втираться в доверие к нужным людям. Обделывать свои дела втайне. Быть готовым продать душу за протекцию.
— Но…
— Ты не понимаешь, какую пользу могут извлечь из меня эти люди? Ты это хотела сказать? О, Эми… — Нейтан горько рассмеялся. — Неужели ты забыла? Мой отец есть и всегда будет графом Финчингфилдом — человеком, обладающим огромным политическим весом. Кто знает, может, в один прекрасный день он простит меня? Если я снова добьюсь его расположения, он может проявить милость и к тем, кто поддерживал меня, когда… когда я был на мели.