— Ох-хэй! — кричит странным голосом Тагана и резко поворачивает оленей.
Пуля, тонко пропев, отбивает щепочку от копыльев нарт. В лесу мелькает огонек выстрела.
Олени испуганно врываются в кусты и, дрожа, озираются. Нярвей слезает с нарт и говорит спокойно:
— Давай лучше уедем отсюда. Мне здесь что-то не нравится.
Вторая пуля пробивает чемодан и подол малицы Нярвей.
Она падает в снег и, полежав немного, ползет за пригорок. Серая тень исчезает в лесу.
Через полчаса они подъезжают к чуму оленевода. Их встречает хмурый пастух, прихрамывающий на одну ногу. Он угощает их чаем и внимательно рассматривает странные часы на руке Нярвей. Ему хочется потрогать компас, но он боится показаться невежливым.
— Многих денег стоит, думаю? — спрашивает он виновато. — Пять песцов дам, продашь? И брата учиться пошлю.
— Где брат? — оживляется Нярвей.
— Сармик!
Толстый малыш вылезает из-под шкур. Черными кулаками он усердно протирает глаза и хмурится на гостей.
— Он у меня песни любит, сказки любит. Только не бейте его шибко. Железом не надо бить. Яли говорит, что из-за этого он сердитый будет.
Нярвей смеется. Она тоже когда-то боялась, что ее будут бить в школе, а на нее ни разу даже не крикнули.
— Мы никого не бьем, — говорит Нярвей, — мы учим грамоте.
— А песни у вас поют?
— И песни поют, — кивает головой девушка. — Я сейчас покажу, какие у нас песни поют.
Она приносит патефон, стенка которого прорвана пулей. Пуля лежит в раструбе патефона, но пружина оказывается целой, и Нярвей ставит пластинку.
Хозяин забывает даже растирать больную ногу. Он подползает к музыке, зачарованными глазами смотрит на черный крутящийся диск и смеется от восторга.
— Вот-вот. Хорошая песня.
Малыш доверчиво подходит к Нярвей. Девушка снимает компас и подает его хозяину:
— Дарю. Ты умный человек. А из Сармика мы хорошего человека сделаем.
— Он сильно песни любит, — с гордостью отвечает брат, — Он ведь сирота.
Утром Нярвей едет дальше. За нею на соседних нартах едет со старшим братом Сармик. Пастух озабоченно оглядывается, советует Нярвей пересесть к нему, и Сармик прыгает на нарты к Тагана.
Так они подъезжают к чуму Яли. Нярвей входит в чум и сухо здоровается с хозяином. Тот тщательно чистит мелкокалиберную винтовку.
— Хорошая винтовка! — говорит Нярвей.
— Правда, правда. Только у меня такая на всю тундру и есть. Я дорого заплатил за нее, — испуганно соглашается Яли и с недоумением смотрит за тем, как Нярвей приносит патефон, вынимает из раструба расплющенную пулю, примеривает к отливающей золотом гильзе.
— Дорого, говоришь, заплатил?