У Калара остались лишь смутные воспоминания о своей матери — она умерла, когда он был еще маленьким ребенком, но вид лица статуи Владычицы вновь всколыхнул эти воспоминания.
Калар опустил глаза и посмотрел в пруд. Под зеркальной поверхностью воды туда-сюда плавал сом с длинными извивающимися усами, ища корм в листьях, устилавших дно пруда.
Отражение статуи Владычицы мерцало словно призрак на поверхности пруда, и Калар, закрыв глаза, произнес молитву, ощущая удивительное чувство спокойствия и безмятежности.
Калар не знал, сколько он простоял на коленях перед статуей, но когда он открыл глаза, солнце было уже высоко в небе, почти над его головой, и статуя уже не сияла под его светом. Калар чувствовал себя освеженным и очистившимся, словно молитва смыла все его дурное настроение.
Он поднялся, прошептал последнюю молитву и направился назад в лагерь, поднимаясь по травянистому склону Трона Адалинды.
Впервые за несколько недель Калар чувствовал себя так спокойно.
С чувством стыда он вспомнил тот резкий разговор с Гюнтером, который произошел несколько часов назад по пути обратно в лагерь из патруля.
— Ты выглядишь разозленным, — сказал учитель фехтования. — Хочешь поговорить?
Калар мрачно посмотрел на Гюнтера.
— Я не разозлен, — раздраженно сказал он.
Гюнтер поднял бровь.
— Ну как скажешь, — ответил он.
Некоторое время они ехали рядом молча, каждый был погружен в собственные мысли.
— Ты все еще думаешь о том, как тебя выбили из седла тогда в засаде? — наконец спросил Гюнтер.
Лицо Калара еще больше помрачнело.
— Это был позор, — тихо произнес он, так, чтобы никто из других рыцарей не услышал. — Зверолюд мог запросто убить меня, но решил поиграть со мной. Я видел это в его проклятых глазах. Лучше бы мне было погибнуть, чем служить забавой для этой твари.
— И никогда больше не увидеть твою прекрасную Элизабет? — спросил Гюнтер.
— Я не заслуживаю ее благосклонности, — с горечью ответил Калар.
Гюнтер расхохотался, и Калар устремил на него яростный взгляд.
— Ах, глупая молодость, — сказал рыцарь-ветеран. — Ты хоть знаешь, сколько раз меня выбивали из седла? Сколько раз я был бы убит, если бы не чье-то вмешательство или просто счастливый случай?
Выбрось эти глупости из головы. Ты жив и твоя честь не запятнана.
Калар сердито посмотрел на Гюнтера и отвел своего коня подальше, проехав остаток пути до лагеря в мрачном молчании. Только сейчас, после молитвы, он понял, что вел себя глупо. Стыд от того, что он позволил выбить себя из седла, все еще жег его, но в тот день погибли и куда более достойные рыцари, чем он. Калар чувствовал себя, словно глупый ребенок.