Когда они с Еленой ехали домой, Монти, скрывая свое беспокойство и душевную боль, весело сообщил:
— Елена, девочка моя, привлеченный твоей феерической красотой, изысканностью манер и обаянием Трап…р младший приедет погостить к нам в поместье на неделю.
Елена встретила новость молчанием, она никак не могла понять, что же творится с ней, что она чувствует к Тео теперь. Оставшуюся дорогу они проехали молча. Видя ее подавленное состояние и задумчивость, Монти больше не пытался с ней заговорить.
Теодор Трап…р младший приехал вечером в пятницу. NN встретил его вместе с Еленой, которую он еще раз представил как дочь старинного друга, и больше не появляется, сказавшись внезапно появившимися делами.
Одному Богу известно, чего это ему стоило. Отойти в сторону, уступить ее Теодору. Но он был для своей девочки другом, он не мог иначе. Не важно, что сердце разрывалось в его груди, он улыбался Елене, когда сказал:
— Ну вот, через неделю ты получишь и Теодора Трап…а, и Серебряные скалы. Беги к нему, девочка моя, а я поработаю.
Монти знал, что Елена его никогда не забудет, и что они в любом случае останутся друзьями. Однако старому эльфу хотелось большего, но он не смел позволить себе думать об этом.
Теодор Трап…р в отсутствие хозяина был поручен заботам его прекрасной гостьи, и вышло так, что они с Еленой провели эту неделю почти вдвоем. Елена знала, что изменилась до неузнаваемости, и “прекрасный принц” ее юности, ее не узнает. Это давало некоторое преимущество, однако ничего не гарантировало. Она сама не знала, чего ждет от встречи с ним, решила просто говорить, говорить обо всем, чтобы понять, в конце концов, чего хочет сама.
А он был поражен с первого же момента. Он ведь, черт побери, не мальчик, и женщин перевидел на своем веку великое множество. И простушек и аристократок, но эта… Эта была похожа на таинственную, немного грустную принцессу из старинного романа о тех временах, когда доблестные рыцари без страха и упрека сражались с драконами, истребляли чудовищ и совершали подвиги во имя любви к своей даме. Ужасно глупо, но ему хотелось самому стать таким рыцарем.
Они вместе обедали, или прогуливались по парку, или говорили о чем-то, а Теодор не переставал пристально изучать ее и восхищаться. Она казалась ему царственно аристократичной, и вместе с тем простой и доброжелательной. Теодор сам был прекрасно образован, но его потрясала ее эрудиции, тонкое знание нюансов различных мировых культур, способности видеть ситуацию под неожиданным углом, и, конечно, замечательное чувство юмора. Он, как истосковавшееся по солнцу растение, стремился согреться ее теплом и обаянием, ловил мягкий свет глаз. Правда Теодор иногда замечал, что в них проскальзывает непонятное выражение. Мужчина остро чувствовал в ней скрытую грусть, и хотел разгадать, утешить, присвоить, скрыть от всего мира.