Шмыгнув носом, Джессика кивнула, размазывая по его руке невысохшие слезы и тушь.
– Хорошо.
– После того, что ты рассказала о Дэнни, я уверен, что ему не понравилось бы, что ты причиняешь вред своей беременности, переживая из-за того, что никогда не случится. Разве не так?
– Да, ему не понравилось бы. – Джессика представила лицо брата. – Прости, что я убежала. Я немного капризничаю.
– Маленькие капризы позволительны. Но больше не убегай, поговори со мной, позволь мне все уладить, ладно?
– Ладно, – опять кивнула она.
– Вот такой ты мне нравишься, – улыбнулся Мэттью.
Она снова глубоко вздохнула.
– И нам нужно выбрать имена! Меня это беспокоит. Мне хочется, чтобы я смогла представить себе нашего ребенка, а для этого мне нужно дать ему имя.
– Хорошо. Мы сделаем это, Джесс, но давай сядем за кухонный стол. Мне хочется закусить, чем-нибудь подкрепиться и выпить красного вина, и мне нужно отправить Магнусу пару писем по электронной почте. Не забывай, мне нужна эта работа, чтобы воспитывать юного Фила в той атмосфере, к которой он скоро привыкнет.
– Фила? – Пока они шли по коридору, Джессика покачивала головой.
– Да, в честь Фила Паркерса, великого игрока всех времен из команды «Куинз Парк Рейнджерс». На мой взвгляд.
Джессика вновь рассмеялась.
– Неудачный выбор!
– Ну, так как же мы назовем нашего ребенка? – спросил Мэттью жену, обмакивая хлеб в оливковое масло первого отжима, смешанное с бальзамическим уксусом. – Как насчет Бальзамики? – Он закрыл глаза от наслаждения, отправляя пропитанный маслом кусок хлеба в рот.
– Для мальчика или для девочки?
– Для обоих. Это гениально: мы оба любим бальзамический уксус, и мало вероятно, что наши вкусы изменятся!
– Мы говорим о нашем ребенке. Все его будущее зависит от того, как мы наречем его. – Вздохнув, Джессика потянулась через стол за хлебом.
– Разве это имеет такое большое значение? – Мэттью выглядел искренне озадаченным.
– Разумеется, имеет! Вспомни те времена, когда ты учился в школе: у кого было самое неудачное имя? – Она обмакнула хлеб в соус, убедившись, что правильно смешала ингредиенты, и подумала о Стелле Дрю, которую в начальной школе несправедливо дразнили «Смелла Пу»[7]. Джессика мысленно отругала себя за то, что даже теперь ей хотелось смеяться.
– В школе? Ни одного странного имени. Я хочу сказать, что в нашем классе не было таких имен, как Топаз… – Вдруг Мэттью погрозил пальцем. – Но в университете на нашем факультете был один малый, которого звали Мюриель[8] Делахорн! – Он громко захохотал. – Бедный малый. Ему постоянно приходилось объяснять, что он носит старинное имя, передававшееся в их семье из поколения в поколение, его следует произносить Марриэль, сокращенно – Марри.