была его преданной любовницей, но так ли уж отличался Двор короля Генриха от Двора его отца?
А Мария — такая доверчивая и готовая любить всех и вся, многими чертами похожая на французов — сможет ли прижиться там? Правильно ли было отправлять ее в этот чувственный Париж? Может, стоило предпочесть смертоносный Лондон? Нет, конечно, она сделала правильный выбор. Во Франции была ее семья, приближенная к трону. Дом де Гизов Лотарингских будет лично приглядывать за малышкой.
Мария де Гиз стояла в напряжении, сдерживая слезы, а корабли поднимали паруса; она наблюдала за ними, пока корабли не скрылись. Затем она вернулась к себе в апартаменты в Думбартоне и провела много часов перед алтарем, молясь, чтобы королевский корабль и его эскорт смогли миновать оба опасных пролива и английский флот.
* * *
Это было изумительное путешествие. Ветер подгонял и раскачивал корабль, но пять подруг, обнаружив для себя полную свободу от всяких условностей, сначала спокойно разгуливали по палубе, а потом начали носиться, окликая друг друга. Они распустили ленты и хохотали, когда ветер подхватывал распущенные волосы и швырял их в лицо.
Кузены Марии, лорд Джеймс — настоятель монастыря Святого Андрея, лорд Джон — настоятель Колдингемского монастыря, и лорд Роберт — приор монастыря в Холируде, стояли вместе, наблюдая за детьми.
— Джим! Джим! — кричала Мария. — Разве это не прекрасно — быть в море? Эй, Роберт! Эй, Джон!
Братья улыбались, глядя на сестру, однако угрюм был взгляд лорда Джеймса. Он не мог забыть, что он — молодой, здоровый и сильный мужчина — был в стороне от королевского рода, так как являлся незаконнорожденным. Он был просто священник, но не король.
Лорды Ливингстон и Эрскин прошлись по палубе, тихо разговаривая.
— Нельзя чрезмерно доверять им, — проговорил Ливингстон.
— Конечно, нет, — согласился Эрскин.
— Артур де Бриз — посол, а теперь королевский управляющий — кто он такой? Завистливый благоухающий болван!
— А эта Флеминг, кажется, увлечена им и даже не прячется от глаз собственного сына, а ведь она еще в трауре.
Отвернувшись, Артур де Бриз посмеивался над шотландцами. Измученные лица… красноватая кожа… Париж повеселится над ними. Шотландские женщины не очень-то хорошенькие, но девочки очаровательны, особенно маленькая королева. В ней было то, что по достоинству оценится Францией, — красота и ум. Но женщины — за исключением леди Флеминг — почти совсем неинтересны.
Он представил себе, сможет ли обольстить эту рыжеволосую леди во время путешествия. Это было бы пикантно. Посреди ночи, в море, в опасности быть замеченным английским врагом, наблюдающим за ними каждое мгновение… Шотландец и королевская дочь рядом!