— Ну что Вы Габриэль. Так нельзя…
— А кто вообще устанавливает что можно, а что нельзя. И какое нам до их мнения дело, если на то пошло? Впрочем, мы отвлеклись. Что там по моему вопросу?
— Хм, кхм, — с трудом отходила от моей речи ошеломленная женщина. — Вы, я так понимаю, совсем не интересуетесь слухами?
— Не то, чтобы совсем, но меня интересуют слухи о других людях и даже не столько слухи, сколько проверенная информация. Есть и пара тройка прикормленых ребят из бедняков, которые собирают для меня факты и фактики из жизней знаменитых семейств. Жизнь штука сложная, так что никогда не знаешь, когда и что пригодится. Вы даже не представляете, скольких ловушек от Уизли я избежал с помощью своих шпиончиков.
— Вот как? Весьма взросло и взвешено, я бы сказала. Вы молодец, Габриэль и приятно меня удивили. В свое время мне пришлось все это постигать совсем иначе. Ну да ладно, теперь объясню по Вашему вопросу. Вы не знаете, что о Вас говорят, а я слышала многое, пусть и не все. Началось все с той дуэли. Слишком многих достали эти Уизли, но они под защитой директора Дамблдора, так что никто их не трогал, так пакостили исподтишка и все. А тут Вы, Габриэль вылезли из ниоткуда. Первокурсник и настолько наглый или самоуверенный, что бросил вызов сразу двум братьям. Скажу Вам честно, я тоже была в своей гостиной, куда транслировали дуэль с первого до последнего момента. И Ваше поведение и бесстрашие произвели если не фурор, то где-то недалеко. Однако меньше десятой части всех, кто видел, смогли хотя бы понять ЧТО Вы сделали, мистер Финиган, не говоря уж о том, КАК. Я-то знаю, как трудно взять полный контроль над чужим заклинанием, все-таки я подмастерье боевой магии. И то, с какой легкостью Вы взяли чужой огонь под свой полный контроль и как филигранно им управляли, напомнило мне старые деньки и Мастера Поля, который меня учил. Я, к слову, позже показала ему воспоминание и он тоже был в полном восторге от Ваших умений в контроле стихии.
Затем произошел тот инцедент с зельями и вскоре Вы стали их продавать. Вы видимо не в курсе, но никто не торгует любовными зельями так, как Вы. Делают обезличенные и продают. Зельеварам плевать, кто и кого ими опоит.
— Да, я знаю, и поэтому найти в этом замке четырнадцатилетнюю девственницу так проблематично. У меня хотели купить такое, но я просто послал первую десятку, достаточно внятно объяснив свою точку зрения. Только добровольно и с обеих сторон.
— Вот именно. Ваше отношение к девушкам стало, в некотором роде, свежей, чистой струей в болоте Хогвортских отношений. Скажу Вам по секрету, что девушки в большинстве своем, даже не поняли сначала, и подумали что их унижают, ставят на ступень ниже мужчин. Но прошло несколько дней и профессор Снейп донес до нас Вашу позицию в отношении девушек, как будущих матерей. И Ваше желание их защитить встретили уже иначе. Многие из девушек и правда задумались, стали проводить очищающие обряды, ведь все те заклятия и сглазы, даже перехваченные амулетами и артефактами, все равно оставляют свой незначительный, но накапливающийся со временем след. А после того, как Вы безо всякой там дуэли отправили к Помфри троих первокурсников из Слизерина за подлянки девочкам из Ровенкло, остальные совсем иначе взглянули на Ваше обещание защиты. Более того, с первого по пятый курс всех факультетов Ваше имя устрашает настолько, что стоит девушке его произнести и невоспитанные молодые люди сразу уходят, хоть и ругаются страшными словами. После же старшего МакКормака и его переломанного скелета все встало на свои места. Кстати, а чем Вы его так? Я таких заклинаний не знаю. — Поинтересовалась раскрасневшаяся женщина.