— А я тут при чем? Я его бить, что ли должен?
— Нет. Ты — снайпер. Такой же, как он. Возможно, тебе удастся подобрать к нему ключ. Бить его нет никакого смысла, его к этому готовили. Да и если его предъявлять — то он должен быть не избитым. Так что бить — отменяется.
— Спасибо.
— Пожалуйста…
…
— Отдохни. Если не прокатит — я тебя верну к группе… в конце концов, пацаны твои тоже отдохнуть должны. Если прокатит — ты больше сделаешь, чем по крышам гоняя. Понял?
Он кивнул.
Минск, Беларусь. Подвал, БГУ. 12 августа 20*** года
Свой среди чужих
Ветреный день –
Лёд на реке, декабрь у порога…
Как небо высоко, мой друг!
Долго мы шли
Сюда…
Нам осталось немного.
Выпьем вина
Мы успели
До первых декабрьских вьюг.
Твой дом стоит, забит, заброшен.
Протопим печь и вновь, как встарь.
Выйдем в поля,
В костре
Напечём, словно в детстве, картошек,
Всё как тогда…
Только в дом
Ближе к ночи нас некому звать…
Сергей Калугин
По тонкому льду
Ночью — ему снились сны. Они были цветные…
Настоящие…
Он давно не видел цветных снов…
Ему одиннадцать лет — и он проводит лето у родственников, в Подмосковье. Отец служит в Белорусском военном округе, сам он русский. А мать — из Белоруссии, из Гродно родом. Сейчас он у родственников отца, в Подмосковье. Он — русский, хотя сам этого не осознает, для него это слово — просто слово. Зато он знает, что такое Советский союз — и ему в голову бы не пришло, что Подмосковье — каким-то образом может быть отделено от Минска, от Гродно, от и Беларуси. Да, в Беларуси есть люди, которые говорят на немного смешном языке, немного не похожем на его язык — ну и что? Все равно он похожий, и все его друзья — говорят по-русски.
Он вышел на улицу и смотрит на звезды — он любит это делать. Надо бежать… он каждый день бегает ночью, перед тем как ложиться спать — и утром, когда ещё не так жарко. Надо подтянуть физру, иначе не возьмут в военное училище. А он хочет в рязанское, воздушно-десантное — туда хлюпиков не берут.
Звезды то какие… настоящий небосвод… такое только в деревне бывает — в Минске такого неба не увидишь. Зато в Минске есть метро, настоящее метро, как в Москве. Есть Свислочь, есть Беловежская пуща, а из Гродно — можно уехать в Белосток, это будет уже Польша. Мама говорит, что у них в Гродно ещё продукты в магазинах остались — а в Москве уже жрать нечего.
Ещё в Гродно есть девочка Лана, очень красивая. Они уже целовались…
Так, надо бежать. Интересно, что там остались смотреть взрослые под ночь — обычно фильм смотрят, а тут какая-то политика…
Сегодня девятнадцатое августа тысяча девятьсот девяносто первого года…