– Ваше сиятельство…
– Вставай и приведи себя в порядок. Рефд, дай ему что-то из одежды, и пусть помоется. Итир, я не собираюсь бросать тебя в беде и помогу, насколько это в моих силах; скажи, сколько ты должен?
– Еще неделю назад оставалось всего семь золотых, а вчера стало сто!.. – тяжело вздохнул огранщик.
Рядом присвистнул Рефд. Сумма была немалая, да и такой резкий скачок весьма всех впечатлил.
– Сказали, что нашлась новая долговая расписка отца, оттого и долг возрос.
– Иди и приведи себя в порядок, – повторил виконт.
Через двадцать минут умытый и переодевшийся Итир ждал Костю во дворе. Синяки и ссадины никуда не делись, но хотя бы исчез неприятный запах сточной ямы, от которого глаза буквально слезились. Еще через час Костя со своим отрядом и големами стоял во внутреннем дворе тюрьмы, где содержались должники. Напротив него лебезили несколько местных начальников, потеющих от страха. Про мага-рыцаря они уже знали и ничего хорошего не ждали от его визита. Да и распухшее от побоев лицо Итира, который стоял рядом с виконтом, наводило тюремщиков и стражников на грустные мысли, что им под горячую руку случайно попал человек виконта Чемтэра.
– Ваша милость, это какая-то ошибка… – взволнованно говорил пухлый толстяк на коротких кривых ножках, который представился тюремным мастером-экзекутором, – никто не мог бросить в тюрьму кого-либо без указания судьи, да еще вашего человека…
– Вот его сестра вчера была арестована стражниками из вашей тюрьмы. Почти без объяснений забрали девушку, а моего человека избили и бросили в тюремную яму на сутки, – сообщил ему сквозь зубы маг.
Толстяк побледнел еще сильнее, крупные капли пота превратились в ручейки.
– Где начальник тюрьмы?! – рявкнул виконт.
– Он… он у себя дома, здесь только я, еще казначей и старшина стражи… – пролепетал экзекутор. – Мы стоим перед вами, ваша милость.
– Так, значит, это твои люди творят произвол? – Маг посмотрел на старшину.
Кряжистый мужик с короткой седой бородой и глубоко посаженными глазами вздрогнул и качнулся назад, словно хотел отступить подальше от разгневанного виконта.
– Я разберусь, ваша милость, обязательно разберусь… – негромко произнес он.
Хлебное теплое местечко, занимаемое им уже несколько лет, расслабило стражника, в душе которого все сильнее укоренялись осторожность, опаска и даже страх. Страх, который сейчас рос и глодал его душу.
– Конечно, разберешься, – кивнул Маркин, – обязательно, а иначе загремишь сам в камеру. Я тебя пропущу через все удовольствия, которые только имеются в тюрьме. От долговой ямы до пыточной камеры.