«Вот и Аристарх так и не смог как следует прочувствовать всю прелесть настоящей офицерской юности, не успел насладиться теплом родного дома и ласками любимой девушки, как по звуку кавалерийской трубы уже скачет куда-то во главе своих гусар. Что ждет его, сына моего?» – задумался полковник.
Зная о предстоящей командировке в Санкт-Петербург, он заранее радовался предстоящей встрече с Аристархом и даже заготовил для этого случая поучительную речь, предварительно проштудировав «Советы молодому офицеру» ротмистра Кульчицкого, но перед отъездом неожиданно получил от жены, Варвары Петровны, телеграмму:
«Аристарх произведен в офицеры и, наскоро распрощавшись с нами, выехал в свой полк. Я очень тревожусь. Мы с Лизонькой ждем тебя, непременно!»
По прибытии в столицу Баташов хотел сразу же ехать домой, чтобы успокоить супругу, повидать дочь, а уже после этого являться в Генеральный штаб, но не тут-то было. На Варшавском вокзале у дверей вагона первого класса его уже ждал офицер Генерального штаба, который передал распоряжение обер-квартирмейстера, где ему в приказном порядке предписывалось для присутствия на высочайшем приеме явиться во дворец тотчас…
Выезжая на Невский проспект, Генерального штаба полковник Баташов услышал истошные крики мальчишек, юрко снующих между экипажами и каретами:
– Австро-Венгрия объявила войну Сербии!
– Начался артиллерийский обстрел Белграда!
– Подай-ка мне, братец, несколько газет, – обратился он к мальчугану с толстой пачкой печатных изданий в руках.
Развернув еще пахнущую типографской краской «Петербургскую газету», Баташов прочел на первой полосе набранное жирным шрифтом заглавие статьи:
«Австро-Венгрия объявила войну Сербии! Начался артиллерийский обстрел Белграда!»
Ниже был опубликован Высочайший указ о мобилизации Киевского, Московского, Казанского, Одесского и Варшавского военных округов.
«Может, в этом указе и кроется главная причина моей спешной командировки?» – подумал он. Занимаясь военной разведкой и контрразведкой, Баташов, анализируя военно-политическую обстановку в приграничных с царством Польским странах, всегда старался предвидеть события на два шага вперед. И потому, когда закончилась первая Балканская война, в результате которой Болгария, Греция, Сербия и Черногория вдрызг разнесли турецкую армию и та трусливо бежала, оставив европейские территории, захваченные ранее Македонию и Албанию, и внезапно началась вторая, где уже Сербия, Греция, Черногория и Румыния и вскоре примкнувшая к ним Турция скопом набросились на Болгарию, то еще тогда Баташов сделал главный для себя вывод, что еще одна, более страшная и непредсказуемая война за передел Европы просто неминуема. Ибо победителей и удовлетворенных стран в этих войнах не было. Австрия потеряла надежду выйти к греческим Салоникам и нацелилась на захват Албании, а кайзеровская Германия с тревогой наблюдала за тем, что теряет контроль над Босфором, являющимся яблоком раздора вот уже не одну сотню лет. Кровоточащая рана на теле Франции – присоединенные к Германии Бисмарком в результате Версальского договора Эльзас и Лотарингия. Все это создавало такую гремучую смесь, что достаточно было одной-единственной искры, чтобы Европа взорвалась. Огонь, выплеснувшийся из пистолета сербского студента Гаврилы Принципа и направленный в грудь австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, и стал тем запалом, который взорвал мир на долгие годы. И теперь, глядя на разворачивающиеся события, он понимал, что ошибался лишь в одном, в том, что война будет не европейская, а мировая, в которой России отводилось одно из ведущих мест. Это и понятно, ведь не вечно же ей, родимой, ради тушения постоянно то там, то здесь возникающих в Европе «пожаров» поступаться своим достоинством, делать дипломатические и политические уступки исконным врагам, Австрии и Германии, как это было в 1909-м, в 1912-м и, наконец, в 1913 годах. Нет! И еще раз нет! Пора и честь знать!