– Вас неправильно информировали, барышня. Я Зимина Раиса Захаровна, но я, будет вам известно, начальница лазарета для больных и раненых при Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, – сухо сказала она, пристально разглядывая посетительницу. – Что вы хотели? – после небольшой паузы спросила она.
– Я хочу стать сестрой милосердия, – кусая губы, глухо произнесла Лара.
– Вы можете говорить громче, – строго произнесла женщина, нетерпеливо посматривая на серебряные часики, украшавшие ее запястье, – у меня слишком много дел, чтобы целые минуты тратить на посторонних.
– Я хотела бы быть сестрой милосердия, – чуть громче, дрожащим от страха перед строгой начальницей голосом ответила Лара.
Зимина оценивающе взглянула на девушку и, сжав свои тонкие губы, скептически произнесла:
– Но это же невозможно, mademoiselle, никак невозможно…
– Но почему? – испуганно воскликнула Лара, и ее расширенные от удивления глаза сразу же наполнились слезами обиды. Только усилием воли она заставила себя сдержаться, не расплакаться.
Начальница нахмурила брови и, исподлобья, оценивающе взглянув на девушку, пожала плечами. Эта худенькая девчушка в нарядной шляпке, сшитой по последней парижской моде, и в дорогом ярком платье в ее глазах никаким образом не соответствовала образу сестер милосердия, а лишь только задерживала ее пустыми, ненужными просьбами.
– Зачем вам это? Ведь, прежде чем сюда идти, вы должны были поинтересоваться, чем мы тут занимаемся. Сестринская помощь больным и раненым – это большое и трудное дело, которому необходимо отдаваться всем телом, всей душой, без остатка. Оно требует большой затраты здоровья и сил, самоотречения и жертв… Скажу вам откровенно, я немного понаблюдала за вами, прежде чем подойти, и успела хорошенько вас рассмотреть. Ну какая из вас может быть сестра милосердия, ведь вы такая худенькая, слабая, бессильная. Да разве вам будет по силам поднять больного или раненого? Ко всему прочему, я, имея достаточно большой медицинский опыт, скажу откровенно, что вы слишком нервны и эмоциональны, а это в нашем деле не приветствуется.
– Вы испытайте меня! Это на вид я такая невзрачная. Такая уж уродилась, – стараясь говорить спокойно, без эмоций промолвила, едва сдерживая слезы, Лара.
– Но, mademoiselle! – возмутилась настойчивости девушки начальница. – Вы, наверное, не знаете, что жизнь сестры милосердия – сплошная мука… Бессонные ночи, уход за умирающими, гнойные раны, операции – это же почти ежедневные удары по психике, которые зачатую не выдерживают и более крепкие женщины. Я уверяю вас, этот черный и неблагодарный труд не для барышни из общества. Если вы непременно хотите в эти нелегкие военные годы приносить пользу Отечеству, изберите более приличествующую деятельность, давайте обеды, танцевальные вечера, спектакли в пользу раненых или занимайтесь благотворительностью. Вот единственное, что я могу вам порекомендовать. А теперь, извините, меня ждут больные. – Зимина, окинув прощальным взглядом необычную просительницу, направилась было к двери, но, вдруг услышав наполненное горем и безнадежностью девичье рыдание, остановилась.