— Я не мог… — прошептал он.
— И тем не менее это так. Вы сами это знаете. — Я собрался с духом, готовясь солгать. — Мы убили Заграбаста, Проф. Вам не завершить план Регалии. Даже если я умру — мне все равно. Вы проиграли.
Проф выпустил меня. Я поднялся на ноги, но он опустился передо мной на колени.
— Проиграл… — прошептал он. С его подбородка капала кровь. — Я должен был стать героем… я обладал таким могуществом… и все равно проиграл.
Меган поднялась рядом со мной, пошатываясь и потирая челюсть. Лицо ее было пепельно-серым.
— Треск!.. — прошептала она. — Сработало.
Я посмотрел на Профа. Он все еще рыдал, но, когда повернулся ко мне, я увидел в его взгляде неприкрытую ненависть — ко мне и к тому положению, в котором он оказался. К себе самому, ставшему обычным слабым смертным.
— Нет, — ответил я, ощутив холодок в желудке. — Он не бросил вызов собственной слабости.
Мы действительно нашли его истинную слабость. Тиа ошибалась — его страх был намного глубже, чем страх перед собственными способностями, хотя и они наверняка играли свою роль. Проф боялся подняться выше, стать в полной мере тем, кем он мог бы являться, — но не потому, что его пугали способности сами по себе, а потому, что в случае попытки неудача могла бы обойтись намного, намного дороже.
По крайней мере, отказавшись применить часть своих способностей и потерпев неудачу, он мог убедить себя, что это отнюдь не его вина или что так и было запланировано, что он с самого начала так и предполагал. Лишь если бы он раскрылся в полной мере, используя все имевшиеся в его распоряжении ресурсы, поражение стало бы окончательным.
Каким же страшным бременем были сверхспособности! Теперь я понимал, почему они стали для него всем, воплощая в себе его опыт и вместе с тем представляя собой потенциальную угрозу полного и окончательного поражения.
Меган сунула мне что-то в руку. Это оказался ее пистолет. Я взглянул на оружие, а затем, чувствуя, будто моя рука превратилась в свинец, навел его на голову Профа.
— Ну давай же!.. — прорычал он. — Давай, сволочь!
Не ощущая ни малейшей дрожи в руке, я прицелился и положил палец на спусковой крючок — и тут я вспомнил.
Другой день, помещение из стали и женщину, которую я привел в ярость.
Себя, стоящего на коленях посреди поля боя.
Моего отца, прижавшегося спиной к колонне в зале банка, и падающую на него тень божества.
— Нет, — проговорил я, отворачиваясь.
Меган не стала возражать, и мы вместе пошли прочь от Профа.
— И кто теперь трус? — спросил он, стоя на коленях среди теней и отблесков пламени и сотрясаясь от рыданий. — Дэвид Чарльстон! Убийца эпиков. Ты должен был меня остановить!