— И потому? — спросил я, обняв ее за плечи.
— И потому они меня убили, — пожала плечами Меган. — Но я справилась, научилась владеть своими способностями более утонченно. Я не чувствовала себя в безопасности, пока меня не взял к себе Стальное Сердце. Он всегда видел в моих умениях перспективу, а не угрозу. Так или иначе, все было именно так, как я тебе уже рассказывала. Я воспользовалась тем, чему научил меня и сестер мой папаша, и стала знатоком оружия. Я научилась маскировать с помощью оружия, что мои способности не могут никому повредить. Я скрывала то, что умела на самом деле, и стала шпионом Стального Сердца. Но — нет, я не экспериментировала. Я не хотела, чтобы люди знали, чтó я умею, не хотела, чтобы даже он знал, насколько далеко простираются мои способности. Жизнь научила меня, что, если обо мне слишком многое знают, это заканчивается моей смертью.
— И воскрешением, — попытался приободрить ее я.
— Угу. Если только это не я возвращаюсь назад, а всего лишь моя копия из иного измерения — похожая, но другая. Дэвид… что, если та, в кого ты влюбился, действительно умерла в Ньюкаго? Что, если я своего рода самозванка?
Я привлек ее к себе, не зная, что ответить.
— Я все время думаю, — прошептала она, — не станет ли очередной раз тем самым, когда я вернусь по-настоящему другой? Воскресну ли я с волосами другого цвета? Воскресну ли я с другим акцентом или с внезапным отвращением к той или иной еде? Поймешь ли ты тогда раз и навсегда, что та, кого ты любил, мертва?
— Ты словно восход солнца, — сказал я, взяв ее за подбородок и глядя прямо в глаза.
Она наклонила голову:
— Гм… восход солнца?
— Угу.
— Не картошка?
— В данный момент — нет.
— Не гиппопотам?
— Нет… погоди, когда это я называл тебя гиппопотамом?
— На прошлой неделе. Перед тем, как заснуть.
Треск… этого я не помнил.
— Нет, — решительно заявил я, — ты — восход солнца. Я десять лет не видел восхода солнца, но всегда помнил, как он выглядит. Еще до того, как мы лишились дома, и когда у отца еще была работа, его друг разрешал нам подняться утром на смотровую площадку небоскреба, откуда открывался потрясающий вид на город и озеро. И мы смотрели, как восходит солнце.
Я улыбнулся, вспоминая, как мы с отцом ели рогалики и наслаждались утренней прохладой. И он каждый раз шутил: «Вчера, сынок, я хотел увидеть, как встает солнце. Но не успел вовремя встать сам…»
Иногда у него оставалось время для меня лишь по утрам, но он всегда его находил. Он вставал на час раньше, чем требовалось, чтобы успеть на работу, хотя накануне работал далеко за полночь. И все это ради меня.