Фолкнор понимающе кивнул.
— Да, вам, южанке, должно быть трудно привыкнуть к нашим… декорациям. Когда я был в Южных землях, у меня в глазах рябило от многообразия красок. Столько разных цветов на клумбах и цветные фасады домов, витражи… Порой глаза болели.
— Вы были у нас? — меня это удивило.
— Совет жрецов собирается по очереди во всех землях. Я, конечно, в него вхожу.
— Да, разумеется, — я смутилась. Ведь знала же про это. — Значит, вам у нас не понравилось?
— Почему же? Я признаю, что в этой пестроте есть своя красота. Она не такая, как у нас, но я способен ее и увидеть, и оценить. Хотя должен признать, что для меня эти поездки каждый раз становились испытанием.
— Почему?
Он повернулся ко мне и снова выразительно выгнул бровь.
— А вы попробуйте походить под своим палящим солнцем в черной парадной мантии жреца Некроса.
Он сказал это таким тоном, что я против воли рассмеялась.
— Вам, наверное, было даже хуже, чем мне в день приезда сюда. К тому же у вас длинные волосы. Наши мужчины не носят длинные волосы именно из-за жары.
— Почему тогда их носят женщины? — поинтересовался он, скользнув взглядом по моей прическе.
— Потому что женщина должна быть красивой, — ответила я, пожав плечами. Я никогда не задумывалась над этим вопросом. — Особенно та, что выбрала диадему.
— А с короткими волосами женщина не может быть красивой? — продолжал допытываться он.
Я не знала, что на это ответить. Да, у нас в моде были прически из длинных волос. Коротко стриглись только независимые женщины. Чаще всего они не уделяли прическе столько внимания, сколько приходилось уделять нам.
— Длинные волосы — это женственно. Разве нет?
Теперь я посмотрела на него вопросительно. Может быть, на севере считается как-то иначе? И я не нравлюсь ему из-за волос? Впрочем, в школе у девушек тоже были длинные волосы. Да и судя по фотографиям, обе его прежние жены носили длинные волосы.
— Мне кажется, даже если вас побрить наголо, вы все равно будете красивой.
Я настолько не ожидала такого ответа, что моментально остановилась. Он тоже не ожидал от меня такого маневра, поэтому продолжил идти. Но поскольку я держала его за локоть, его развернуло ко мне.
— В чем дело? — недовольно нахмурившись, спросил жених.
— Вы правда считаете меня красивой?
Брови, сошедшиеся до этого на переносице, удивленно прыгнули вверх.
— А вы так не считаете?
— Нет… то есть, да… то есть… — я так растерялась, что забыла все слова. Пришлось мотнуть головой, чтобы заметавшиеся мысли перестали скакать. — Я хочу сказать, что мне показалось, будто я вам не нравлюсь.