— Как вы думаете, мама слышит то, что ей говорят? — шепотом спросил он у старшего по возрасту спутника.
Лавр с трудом оторвался от созерцания объекта своей любви и грустно вздохнул.
— Хотел бы обмануть, но — думаю, что нет, — честно ответил он. — Иначе датчики мозговой деятельности чего-нибудь регистрировали бы.
— Все равно, я на всякий случай скажу «С добрым утром», ладно?
— Конечно.
Тонкие мальчишеские пальцы скользнули по руке матери от локтя до запястья и легонько пожали неподвижную, но теплую кисть женщины. При этом он ласково смотрел ей в лицо и в любую секунду ожидал, что глаза Ольги приветственно распахнутся.
— С добрым утром, мамочка… — с чувством произнес Иван, а к горлу уже подступили предательские рыдания. Кирсанов подавил их силой воли.
Лавриков это заметил и нежно потрепал парня по плечу. Иван поднялся и отошел в сторону. Лавр откашлялся, вроде как собираясь спросить о чем-то. Мальчик вопросительно посмотрел на него. Федор Павлович выглядел крайне смущенным и растерянным.
— Теперь я у тебя попрошу разрешения… — отважился народный избранник, почувствовав, как сердце его при этом болезненно сжалось. Защемило.
— А чего вы хотите?
— В сказке, помнишь?.. Там принц спящую принцессу поцеловал, и она проснулась. Твоя мама — королева. Но… хм, и я отчасти… — Федор Павлович с большим трудом подбирал необходимые слова. — Не так давно… Словом, я тоже носил корону. И… Давай я ее… поцелую? Для эксперимента, а? — В голосе прозвучала надежда отчаявшегося человека. — Вдруг сработает?
Кирсанов сначала удивился, но потом детский азарт одержал верх, и он с задорной улыбкой решительно мотнул головой.
— А давайте…
Холодный пот выступил на лбу Лаврикова, и он быстро смахнул его рукавом пиджака. Неловко приблизился к «королевскому ложу», наклонился и замер в такой позе всего лишь на долю секунды. Вроде как зафиксировал в сознании чудное мгновение. Затем его губы коснулись щеки Ольги. Иван дипломатично отвернулся в другую сторону, и взгляд его наткнулся на столы с аппаратурой. В тот же момент на одном из дисплеев движущаяся волнистая линия отобразила высокий всплеск. Короткий, стремительный, но совершенно четкий.
Лавр торопливо отошел от кровати.
— Эксперимент не удался… — грустно поведал он.
Однако Кирсанов был совсем другого, противоположного мнения. Он несмело дотронулся до руки Федора Павловича и указал ему на дисплей.
— Я видел, дядя Лавр… — прошептал он.
— Что, где? — Федор Павлович пристально вглядывался то в один экран, то в другой, но никаких изменений там не замечал.
— Датчик какой-то среагировал, когда вы ее поцеловали, — радостно провозгласил Кирсанов. Его переполняли эмоции. — Эта вот линия подскочила.