— Ты такие коварные фортели не выкидывал, — оправдалась Клавдия.
— Все люди разные, теть.
После этого философского изречения молодого человека над столом повисла гробовая тишина. Слышно было только ставшее для всех привычным сопение Мошкина. Лавриков принялся нервно барабанить пальцами по столешнице. За окном уже окончательно рассвело, и надо было на что-то решаться. Федор Павлович даже самому себе боялся признаться, в какой он растерянности находится на настоящий момент. Давненько такого не случалось. Депутат обвел долгим взглядом всех своих домочадцев.
— Как-то вдруг пусто стало, — хмуро произнес он, и голос бывшего криминального авторитета надломился. — Оказывается, нас всего четверо… Это очень мало для такого большого дома…
— Лавр, только, пожалуйста, не впадай!.. — живо отреагировал Мошкин, хлопнув депутата по плечу.
Уж ему-то была прекрасно известна такая манера Лаврикова. И ничего хорошего она не предвещала. Александр весьма щепетильно относился не только к физическому здоровью босса, но и к душевному. Иногда даже строил из себя профессионального психолога, способного что-то подсказать в нужный момент, направить, так сказать, заблудшую душу на путь истинный.
— Куда я впадаю? — покосился на него Федор Павлович.
— В философский транс, — пояснил Мошкин. — Не надо. Мальчик наверняка появится у матери. Не может не появиться. — Санчо уже решил для себя, что сегодня именно он будет двигателем прогресса. Лавриков, по его мнению, раскисал на глазах, а тонущему кораблю нужен был решительный и уверенный в себе рулевой. А может, даже и капитан. — Давай-ка задницу от стула отрывай, Лавруша, и действуй. Звони в инстанции, организовывай транспортировку Ольги Сергеевны. Ваню мы там перехватим и спрячем вместе с ней. А дальше будь что будет, — резюмировал он. — Времени до завтра еще о-го-го.
Федор Павлович перестал постукивать пальцами по столу и нырнул правой рукой в боковой карман пиджака, выудил пачку сигарет.
— Что бы я делал без твоих ценных указаний, Санчо?.. — саркастически произнес он, выбивая большим пальцем одну сигарету и пристраивая ее во рту. Розгина неодобрительно зыркнула на депутата, и тот поспешно спрятал сигаретку в ладонь.
— Ты бы без меня вообще ничего не делал!..
Санчо поднялся из-за стола и гордо прошествовал к резному окошку, слегка отдернул штору и выглянул на улицу. Легкий утренний ветерок раскачивал верхушки деревьев. Мошкин нервничал. Да, он старался не показывать своих внутренних переживаний окружающим, но самого-то себя не обманешь. Александр отдавал себе отчет в том, что будет, если Лавр решит идти против воли Касатика и тех, кто стоял за именитым вором в законе. Неприятности грозили своей масштабностью и непредсказуемостью. Еще какой-то год назад Санчо определенно сказал бы «нет». Не может быть и речи, чтобы отказаться от навязываемых условий. Год назад, но не сейчас. Мошкин изменился за это время не меньше Лаврикова. Он прекрасно понимал, что творится сейчас в душе босса. Они оба находились на грани войны. Войны с могущественным и превосходящим их в силе противником.