— Скажу. Хотя бы ради того, чтобы не быть экзотическим чудовищем в твоих чистых глазах… Нет, чудовищем я останусь, но уже вполне обычным. Заурядным. — Андрей снова поплыл. — Как все. Каким когда-нибудь станешь и ты. Может, мне от этого хоть чуточку полегчает…
Иван Кирсанов терпеливо ждал.
— Мне нужна карта Москвы. — Кирсанов склонился к небольшому окошечку киоска Роспечати. — Не путеводитель, а карта, где есть улицы и дома, и как куда проехать. У вас найдется такая?
Пухлая розовощекая продавщица в светло-коричневом жакете и с высокой, как башня, прической коротко глянула на двенадцатилетнего юнца и небрежно бросила поверх газет компактную брошюру-путеводитель по городу.
— Пятьдесят шесть рублей… — сухо проинформировала она Ивана, и тут же природное женское любопытство взяло верх, проявив себя во всей бестактной красе. — И чего ты, такой чистенький, в Москве этой потерял? — подозрительно прищурилась пышная дама. — Возвращайся, друг, пока не поздно.
— Уже поздно… — вполне серьезно отреагировал Кирсанов с заметным холодком в голосе.
Забрав брошюру и заплатив за нее положенную сумму, названную продавщицей, он удалился. Разговаривать с незнакомыми людьми ему сейчас совсем не хотелось. И уж тем более изливать им душу.
Благодаря удачно сделанному в киоске приобретению мальчик достаточно быстро отыскал интересующий его спальный район. Тот располагался не так уж и далеко. Но время на поиски все-таки было затрачено, а потому, когда Иван остановился перед единственным подъездом сдвоенной шестнадцатиэтажной башни, построенной из панелей с зеленой облицовочной плиткой, солнце уже почти стояло в зените. Дом, где, по словам Семирядина, когда-то проживал Александр Курыкин, уже порядком обветшал. Часть плитки осыпалась. Швы между панелями были заделаны кое-как, что называется, на скорую руку. Лишь бы отделаться.
Кирсанов запрокинул голову кверху и прикрыл глаза от солнечных лучей раскрытой ладонью. Теперь дом как бы завис над ним в слегка смещенной перспективе. Голова у Ивана закружилась. Он с ужасом представил себе, каково это — лететь с такой высоты навстречу своей гибели.
В холле на шестнадцатом этаже было всего четыре двери. Кирсанов отыскал нужную и вдавил круглую кнопку звонка. Отступил на один шаг, разглядывая дерматин обивки. В одном месте тот был даже порван и заклеен куском скотча. Через минуту или даже меньше из-за двери донеслись неторопливые шаги. Затем они смолкли у самого порога с внутренней стороны помещения. Иван догадался, что кто-то внимательно изучал сейчас его скромную персону в глазок. От этого стало немного неловко, и мальчик поежился, однако честный открытый взгляд от двери не отвел.