В довольно высоких террасах его, обращенных к морю, среди глин и песков местами щерятся плитчатые известняки. В далекие-далекие времена их размыли и выставили на обозрение потомству высокие волны отступившего теперь моря.
Таким образом, три реки и морское побережье образуют границы довольно высокого места в низменном и озерном северо-западе — так называемую Ижорскую возвышенность с несколько отличной природой, особенными почвами, богатыми гумусом и потому плодородными. С лесистых Дудергофских холмов можно углядеть за пределами Ижоры бесконечную, во все стороны расстелившуюся равнину с болотами и озерами, с лесами и мелкими полями. Протянулась она от Ильменя на юге до Балтики на севере и от Эстонского прибрежья до Тихвинской и Вепсовской возвышенности — если с запада на восток. Но до тех высот от ижорской земли добрых триста километров.
Большая равнина эта зовется озерным северо-западом России. Наш древнейший отчий край, за него воевала еще новгородская вольница, а потом — куда успешней — войска царя Петра, которого история позже нарекла Великим.
Когда он в 1703 году после больших боев приплыл по Неве к ее устью и. оглядевшись по сторонам, копнул лопатой чавкающую землю на низменном островке Заячий, «зело удобном положением места, на которомъ вскоре, а именно мая в 16 день (того же года), фортецию заложили и нарекли имя оной Санкть-Петербургъ». Царь Петр, конечно, уже разведал всю низкую эту землю, видел полноводную, сильную Неву чуть ли не вровень с берегами и, наверное, понял, что жить на холодной этой низине не так уж просто. Но соображения стратегические, воинские, давнее желание овладеть устьем Невы и получить выход в Балтийское море он поставил выше всех других опасений, отчего и состоялся тут город, укрепился, немного приподнял свои «першпективы» и улицы над водой, рассек острова и левобережье Невы каналами, связал населенные кварталы мостами, да и стал жить-поживать, славы набираться. Российская столица переселилась на Неву.
Тогда же обратили внимание и на Ижорскую возвышенность, которая начиналась с террасы Балтийского уступа в каких-нибудь двадцать пяти верстах от Петропавловской крепости, выросшей на том самом Заячьем острове. Царь, обследуя окрестности, побывал на лесистых высотах. Приглядное, против низины, место обрадовало петербургских новоселов. Увидели они тут вдоль чистых речек дубовые леса и черные вековые ельники в междуречье, прозрачные озера и озерки. Даже воздух здесь был другой, чем у Невы. Красивое и здоровое место звало людей, земля обещала и хлеб, и корма.