Ведь именно теперь Мишка понял, как любит свою маму… Стоило только подумать о том, что вскоре она опять уедет, как все его тело окатывало холодом. Еще не сейчас. Обещала: через полгода. Но ведь это не так уж и много…
Мишка понял, что ничего не умеет скрывать, когда Стас, наклонившись, спросил перед уходом:
– Мамочку не можешь дождаться? Только на дверь и смотришь!
В этот момент Нина уже вышла из палаты, а он задержался под предлогом попрощаться. Хотя чего было стесняться, они же не целовались, расставаясь… Когда брат спросил о матери, Мишка растерялся, от него Стас не скрывал, что больше не считает ее… Никем вообще. Мишка виновато улыбнулся и перевел взгляд на потолок, ожидая обычных упреков в бесхребетности (теперь это звучало издевкой!) и мягкотелости.
Но Стас почему-то лишь усмехнулся. И произнес загадочно, как золотая рыбка:
– Будет тебе мамочка.
И она действительно пришла, он прождал совсем немного. Стремительно, как всегда, приблизилась к кровати, сжала теплыми (в машине ехала!) ладонями его щеки, несколько раз быстро поцеловала:
– Привет, солнышко! Как ты?
«Уже хорошо, – блаженно улыбаясь, ответил он про себя. – Уже совсем хорошо…»
– Ты придешь в следующий вторник к девяти? – спросил Мишка с беспокойством. – Прямо к девяти, попроси их, чтобы пропустили! Я посчитал, и, согласно положенному времени, мне в этот день разрешат встать.
Она вскрикнула от радости:
– Правда? Я уточню у врача. Ваш Дмитрий Петрович все еще на больничном?
– Ты напомни этому, который его заменяет… Он вечно всех нас путает! Ты скажи ему, что я точно посчитал. Знаешь, мальчишки говорят, тут один «позвоночный» встал, а ходить не может. Представляешь? Ноги разучились.
Она потрогала его голую икру:
– Ты сможешь. Ты ведь все упражнения делаешь! Мы будем учиться потихоньку, я тебя подержу для начала.
– Тапки надо! – спохватился мальчик. – Я же здесь без тапок!
Ее взгляд ускользнул.
– Это ты папе скажи.
Мишка все вспомнил.
– Ну да…
– Или хочешь, я тебе новые куплю? Какого цвета предпочитаешь?
– Не знаю. Да зачем мне новые? У меня еще те ничего, я же дома босиком хожу. Только из ванной до комнаты дойти… А ты правда останешься еще на полгода? А как я буду уроки делать, если сидеть нельзя будет?
– Лежа, – удивилась она. – Мы же сейчас играем в «слова» и кроссворды отгадываем. Так же, положив тетрадь на живот, и будешь писать.
Мишку скривило:
– У меня и так почерк кривой… А если лежа писать, вообще ни один учитель не прочитает.
– Прочитают! Я им объясню, в каких условиях тебе приходится работать над выполнением заданий. Неужели не поймут?