— А если не выкинет?
— Значит, все хорошо. Лекарство подействовало и подавило чаро-вирус. Фома радуется и засыпает нас вознаграждением, мы едем домой в Трапезунд, а Марк сидит с такой же кислой миной, как и сейчас. Словом, все просто.
Он поднялся на ноги.
— А теперь обратно в гостиницу. Не знаю, как вам, а мне после сегодняшнего понадобится хороший ужин.
Против наших ожиданий ресторан в «Свистульке и козе» оказался отнюдь недурен. Меню не могло похвастаться разнообразием, сразу было видно, что столовались здесь те, кто коротал время до рейса или спешил набить живот после долгой поездки. Гурманы сюда не заходили.
— Здесь не подают даже авоглемоно, — разочарованно сказал Кир. Впрочем, наткнувшись на перечень рыбных блюд, он заметно повеселел. — Смотрите, щука, тушеная с луком! Горбуша, запеченная в сыре. Рыбные битки под белым соусом! Кажется, они горазды подавать к столу любую дрянь, которой не посчастливится всплыть в их море! Впрочем, это может быть интересно…
— Таис? — Марк галантно передал мне засаленный листок меню.
Я пробежала его глазами без всякого воодушевления.
— Пожалуй, только салат.
Марк не стал спорить. К ужину он заказал бутылку неплохого саватьяно. Неплохого — по меркам здешнего ресторана, конечно.
Посетителей кроме нас не было — час стоял поздний, а утренних рейсов на следующий день в расписании не было, поэтому мало кого прельщал поздний ужин в «Свистульке». Нас обслуживал тот же портье, сменивший фрак на свежий, но не сменивший вечно усталого выражения лица.
— Значит, завтра домой? — глупо спросил Марк, вертя в крепких пальцах ножку бокала.
— В любом случае, — ответил Кир, обсасывая рыбью кость и оттого немного нечетко.
— Ты полностью уверен в том, что сервы придут в норму?
— Нет, полностью я уверен только в том, что завтра увижу Тарсус из окна отъезжающего гранд-трактуса.
— Мы не можем уехать, не выполнив работу, — не очень уверенно сказал Марк. — Я не говорю о том, что скажет нам Христо, но это будет абсолютно бесчестно по отношению к Фоме Бутуру. В конце концов он оплатил нам дорогу, а это уже немалые деньги.
— Надеюсь, это не забудут вписать в его дебет, когда он предстанет на Страшном суде.
— Не паясничай.
— А я вполне серьезен. Завтра мы уезжаем. Что бы ни было с сервами, больше я ничего сделать не смогу. Слишком малознакомая мне схема устройства и слишком непредсказуемые последствия. Если бы у меня была небольшая лаборатория и с месяц свободного времени — я, пожалуй, в порядке хобби попытался бы разгрести паутину в их церебрусах. Но, как ты понимаешь, ни того, ни другого у меня нет. И я не уверен, что хочу торчать в этом рыбном городе еще хоть какое-нибудь продолжительное время.