Он тут же поспешил удалиться, покашливая и поправляя подтяжки.
Я вошел в ее комнату и сел в плетеное кресло, похожее на детскую кроватку. Мне было очень неудобно, потому что в кресле я не сидел, а полулежал, вытянув ноги. Это показалось мне неприличным. Я мучился, но не вставал с кресла. Виолета быстро ходила взад-вперед, продолжая заниматься своими делами. Наконец она увидела мои торчавшие ноги и наморщила лоб и нос.
— Все делаешь без меры, — сказала она и распахнула окно. — Можно было так и не намазывать…
— Да, действительно, я немного переборщил.
Она вытащила из шкафа темное платье и попросила меня выйти, пока она оденется. Я с удовольствием вышел во двор, с большим трудом, только с помощью Виолеты, встав с кресла, похожего на детскую кроватку.
Не успел я появиться во дворе, как тут же попал в лапы ее хозяев. Они уже знали от Лачки, кто я такой, поэтому любопытству их не было предела. Они крепко вцепились и не выпускали меня.
Виолеты не было довольно долго, но, когда она появилась во дворе, все замерли и притихли. Она была необыкновенно хороша в новом нарядном платье.
Она была из тех маленьких, изящных женщин, которые никогда не стареют. По рассказам Виолеты, ее всегда принимали за ученицу. И сердце мое порой сжималось от боли, когда я видел морщинки у нее под глазами — следствие бессонных ночей и переживаний.
— Пойдем! — сказала Виолета, направляясь к калитке. — Может быть, еще успеем! Опоздали мы порядком.
Я, конечно, не понимал, о чем идет речь. И только когда мы, выйдя на улицу, повернули в сторону кладбища, мне все стало ясно. На кладбище должен был состояться митинг, посвященный памяти поэта.
— Меня попросили прочитать его стихи, — объяснила она. — Читать стихи в его память я всегда готова!
Я мрачно слушал ее и не возражал. Чувствовал себя обманутым. Она вновь воспользовалась мною как неодушевленным предметом. Вот так было и когда-то: она идет со мной по улице, не замечая меня, будто я какой-то придаток, приложение к предметам, которые должны быть у нее под рукой. Интересно, для чего надо было играть эту комедию с цветной открыткой? «Для большего эффекта!» — ответила бы она, если бы я ее спросил. Но у меня не было желания ни спрашивать ее, ни возражать ей, потому что я боялся ее логики. У нее всегда найдутся против меня аргументы, поэтому мне лучше бы помолчать.
От парка строителей до кладбища было метров сто. Мы шли тенистой аллеей. Виолета проговаривала стихотворение, которое должна была читать, поэтому я ей не мешал. Под ногами у нас шуршали опавшие листья. Осень уже наступила. Я задумчиво смотрел на носки своих туфель, и меня уже не волновало, что они могли запылиться. Чувствовал себя игрушкой в руках Виолеты и пытался понять, как меня угораздило спустя десять лет оказаться в таком жалком положении. Я шел и не находил сил ни возвратиться назад, ни остановиться. Виолета вела меня так, будто я был ее собственностью.