– Не сомневаюсь, что это значительно увеличит твою и без того немалую славу, – заметил Белламус.
– А также с Прайсом Рубенсоном. – Гарретт медленно вздохнул. – Быстрее его я еще никого не встречал.
– Поверь, ты встретишься с Прайсом еще раз. Но у анакимов есть и другие могучие бойцы, сразиться с которыми тебе было бы небезынтересно. Например, Леон Калдисон – еще один великий герой, или Вигтр Быстрый – лучший из всех, по моему мнению. Ты очень силен, но нам нужно готовиться к другому уровню ведения войны. Мы должны найти способ уравновесить наши возможности с анакимскими. В настоящее время качество их солдат неизмеримо выше.
– Мы начали войну, в которой невозможно победить, – мрачно ответил Гарретт.
– Нет. Мы покончили с миром, под который маскировалась ложь… Ложь о том, что когда-нибудь мы сможем с ними ужиться. – Белламус бросил быстрый взгляд на державшегося позади Сте́пана. Рыцарь, незаметно для Гарретта, положил руку на рукоять меча. – Вернее, с этим миром покончил я.
Гарретт медленно обернулся и посмотрел в лицо Белламуса.
– Что значит: «с миром покончил ты»?
Белламус любезно улыбнулся в ответ:
– Главное, что следует понимать про анакимов, Гарретт, заключается вот в чем: они воинственны настолько, что это вредит даже им самим. И только битвы помогают сдерживать их популяцию в разумных пределах. Они живут так долго, что рано или поздно сравняются с нами по численности – даже несмотря на то, что размножаются медленнее. Остановить этот процесс может только война. – Гарретт нахмурился, и Белламус обернулся к неприветливым землям, видневшимся за рекой. – К пониманию этого я пришел несколько лет назад. В Эребосе я обошел всю границу с анакимами, и нигде не видел мирной жизни. Мы слишком разные, слишком много между нами взаимных подозрений и разногласий. Теперь мы более многочисленны, но это ненадолго. Чем скорее начнем эту войну, тем больше будет шансов в ней победить. И я ее начал.
– Нет, не ты, – возразил Гарретт. – Они стали делать набеги на Сатдол. И это вызвало Гнев Господень: наводнение, чуму, небесных змей… Вот почему началась эта война.
– А почему анакимы стали нападать на юг? Потому что я напал на них первым. Вернее, мы, – поправился Белламус, обведя рукой Панцирных Раков. – Мы провоцировали их, и они ответили. Наводнения были всегда. И чума была всегда. Они случаются чуть ли не каждый год. Огненные змеи стали приятной случайностью, но именно я заплатил священникам, чтобы они объявили их признаками Господнего Гнева за то, что анакимы ступили на нашу землю. Я знаю короля, Гарретт. Его пугает нечестивость северных демонов. Оставалось только направить этот страх в нужное русло.