– Вы противостоите огромной армии, лорд, – сказал Скаллагрим. – Если что-то пойдет не так, мы будем окружены в самом неудобном для нас месте и полностью уничтожены.
– Потому-то нам и нельзя допустить окружения. Но его и не будет. Эта раздутая армия не сможет двигаться по нашей территории с той же скоростью, что и мы.
Воцарилось скептическое молчание.
– Это довольно банальный трюк, – возразил другой легат, по имени Стурла Карсон, командовавший Собственным Легионом Рамнея, – к тому же грозящий большой бедой. Мы и так значительно уступает им в численности. Если еще более раздробим свои силы, то, боюсь, катастрофа станет неминуема.
Совет согласно зашумел. Роупер повернулся к легату.
– Верное замечание, легат. Но поставьте себя на место сатрианцев. С самого младенчества матери рассказывали им о нашей варварской и безжалостной расе. Теперь они увидели наши земли, наши горы и нашу природу, и, с их точки зрения, все это выглядит жутко. Мы для них – нечестивое воинство с непробиваемыми доспехами, сокрытыми под кожей, и с оружием ужасающей мощи. Они здесь только потому, что их гонит вперед страх и религиозность, но вместе с одержимостью приходит и безрассудство. Причиной их гибели станет их же настрой. Если они увидят наших солдат, то не станут долго гадать, почему мы здесь. Они не будут оценивать бой так же спокойно и рационально, как в первый раз. Чтобы побороть свой страх, на любое наше нападение они отреагируют со всей возможной яростью.
Да, они одержали победу в предыдущей битве. Но уверяю вас – они не считают вторжение легким делом и не склонны переоценивать свои силы. Единственной победы недостаточно для того, чтобы переосмыслить все, чему их учили с детства. Они все еще боятся нас. Они будут бросаться в атаку, как собака, увидевшая угрозу для своих щенков. Они станут думать только о нас, но не о своем обозе.
Воины, сидящие вокруг костра, все еще сомневались, но Роупер знал, что он прав.
– Я понимаю этих людей, – повторил он. – Самое худшее, что может случиться, – они не клюнут на нашу приманку. Тогда мы оторвемся от них во время отступления и повторим еще раз. Но думаю, этого не произойдет. Разве внезапное нападение на рассвете не грозное оружие само по себе? Когда часовые впадают в панику, разве можно реагировать как-то иначе, чем попыткой немедленного устранения видимой угрозы?
Первым тишину нарушил Грей.
– Это сильный план, – заявил он решительно.
Текоа хмыкнул в знак согласия сквозь стинутые зубы.
Тем не менее многозначительное молчание затягивалось. Роупер опасался, что сейчас кто-нибудь заговорит и не оставит от идеи камня на камне.