Было немного тревожно за него, я отлично помнила, чем закончилась подобная встреча при дворе фессалийского короля. Но война – мужское дело, мне оставалось только ждать своего генерала с переговоров и слушать пустое щебетание альтарских девиц, расположившихся кружком на плетеных циновках под навесом, разрисованным драконами и птицами.
Я присела в сторонке, с благодарностью приняв из рук служанки маленькую глиняную чашечку с ароматным напитком, и принялась прихлебывать его, вслушиваясь в разговоры девушек. Они говорили довольно громко и совершенно не стесняясь, то поглядывая на меня со смешанным чувством любопытства и превосходства, то, наоборот, игнорируя, будто я мебель. Наверное, полагали, что я не понимаю по-альтарски, но ошибались.
– Как же не вовремя эта война! – проговорила одна, томно обмахиваясь веером и с досадой посматривая на дворец. – Мне только сделал предложение любимый Чен, и будет обидно, если его заберут в армию.
– Не ты одна такая, подружка, – поддержала ее другая, с густо подведенными глазами. – Мои братья подали прошение самому императору, чтобы их приняли на воинскую службу. А еще по нашим домам проходили сборщики податей, забирали лишние вещи и рисовые зерна на благо альтарской армии.
– И к нам приходили!
– И к нам! – донеслось отовсюду.
– А хуже всего то, что изъяли новые шелка и платья, которые я только что заказала из северных провинций! – подхватила еще одна девушка, высокая и худощавая, по меркам альтарок. Ее прическу украшали длинные спицы с бриллиантовыми подвесками, и при каждом повороте головы подвески качались и сверкали, как маленькие ледяные сосульки. – Можете себе представить? Шелка они продадут, а на вырученные деньги закупят армейский провиант! Все с ума посходили с этой войной.
«Конечно, – зло подумала я, опуская взгляд в чашку. – Когда вашу страну захватит кентарийский вождь, у вас не будет ни шелков, ни драгоценностей. Для победы уж могли бы и потерпеть! Курицы!»
Ругнувшись про себя, я взяла вторую чашку, и на меня неодобрительно покосилась размалеванная красотка. Придвинувшись к худощавой, она слегка понизила голос:
– Я все-таки надеюсь, что Кентария остережется воевать с Фессалийским Драконом. Говорят, его взгляд обращает в камень…
– И не только говорят, это действительно так, – кивнула худощавая, и подвески в ее прическе подпрыгнули. – Вы видели, он явился в темных очках? Василиск проклят.
– А я слышала, что проклятие снято, – робко заметила скромная девушка, сидящая, как и я, чуть поодаль. Она была наряжена не так богато, как прочие, видно, происходила из незнатного рода. – Разве не с этой женщиной он явился во дворец? – Она указала кивком в мою сторону, и горящие взгляды воткнулись в меня, как шпаги. – Я слышала, это его жена…